Содержание:

В сборник вошли произведения таких авторов, как Константин Симонов, Александр Твардовский, Юлия Друнина, Булат Окуджава и другие, чьи голоса стали символом стойкости и памяти.

Каждое стихотворение — это отголосок фронтовых будней, окопной правды и человеческой души, не сломленной испытаниями. От лиричных размышлений о любви и доме до суровых картин боя и потерь — эти строки передают весь спектр эмоций, которые испытывали солдаты. Поэты-фронтовики писали не для славы, а чтобы сохранить правду о войне, передать ее следующим поколениям. Их творчество учит ценить мир, помнить подвиг и находить свет даже в самые темные времена.

Подборка станет открытием для тех, кто хочет глубже понять историю и почувствовать пульс военного времени через поэзию. Эти стихи о фронте — мост между прошлым и настоящим, напоминающий о цене свободы и силе духа. Читайте, чтобы услышать голоса тех, кто выстоял и оставил нам свои сердца в строках.

Мне противно жить не раздеваясь...

Мне противно жить не раздеваясь,
На гнилой соломе спать.
И, замерзшим нищим подавая,
Надоевший голод забывать.

Коченея, прятаться от ветра,
Вспоминать погибших имена,
Из дому не получать ответа,
Барахло на черный хлеб менять.

Дважды в день считать себя умершим,
Путать планы, числа и пути,
Ликовать, что жил на свете меньше
Двадцати.

Всеволод Багрицкий​, 1941

Ах, война, что ж ты сделала, подлая...

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли,
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли за солдатом солдат…

До свидания, мальчики! Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите вы… И все-таки
постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым!
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги… Ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…

Вы наплюйте на сплетников, девочки!
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад…

До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад!

Булат Окуджава

Не позабыть мне ночи той короткой...
Был май. В лесу черёмуха цвела.
Мы наступали, и прямой наводкой
Артиллеристы били вдоль села.

И, пробираясь меж коряг и кочек,
Когда рассвет вставал, от пепла сед,
Я слышал, приговаривал наводчик:
— Вот, в самый раз... Прости меня, сосед!

И вновь взлетало облако рябое,
И вновь шаталась от разрыва мгла...
А мы узнали только после боя,
Что парень был из этого села...

Поутру, по огненному знаку...

Поутру, по огненному знаку,
Пять машин КВ ушло в атаку.
Стало черным небо голубое.
В полдень приползли из боя двое.
Клочьями с лица свисала кожа,
Руки их на головни похожи.
Влили водки им во рты ребята,
На руках снесли до медсанбата,
Молча у носилок постояли
И ушли туда, где танки ждали.

Сергей Орлов, 1944

Немецкий автоматчик подстрелит на дороге...

Немецкий автоматчик подстрелит на дороге,
Осколком ли фугаски перешибут мне ноги,

В живот ли пулю влепит эсэсовец-мальчишка,
Но все равно мне будет на этом фронте крышка.

И буду я разутый, без имени и славы
Замерзшими глазами смотреть на снег кровавый.

Арсений Тарковский​, 1942

Мой товарищ, в смертельной агонии...

Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.

Ион Деген, Декабрь 1944

Весна на фронте

Весна на фронте пахнет не фиалками —
бурлят из леса затхлые ручьи.
А там вповал —
                 январские, февральские,
немецкие, советские — ничьи.
В овчинных шубах,
как в звериных шкурах,
кто навзничь, кто ничком, кто на боку...

Весной на фронте очень много курят,
и вечно не хватает табаку.

Николай Панченко​, 1945

Старуха готовила немцам закуски

Старуха готовила немцам закуски
И кланялась низко, мол, кушайте, гости.
А вслух говорила негромко по-русски
Другие слова, задыхаясь от злости.

Она предрекала им сроки расплаты
За все их вины и за все свои слезы.
— Ужо, погодите, побьем вас, проклятых,
Дойдем до Берлина и всех вас — в колхозы.

Александр Твардовский, 1968

ОН

Он на спине лежал, раскинув руки,
в примятой ржи, у самого села, —
и струйка крови, черная как уголь,
сквозь губы приоткрытые текла.

И солнце, словно рана пулевая,
облило свежей кровью облака...

Как первую любовь,
не забываю
и первого
убитого
врага.

Юрий Белаш​, 1967

Жди меня

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Константин Симонов

Я ушла из детства в грязную теплушку

Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.

Юлия Друнина

Тебе

Тебе, конечно, вспомнится несмелый
и мешковатый юноша,
когда
ты надорвешь конверт армейский белый
с "осьмушкой" похоронного листа...

Он был хороший парень и товарищ,
такой наивный, с родинкой у рта.
Но в нем тебе не нравилась одна лишь
для женщины обидная черта:
он был поэт, хотя и малой силы,
но был,
любил
и за строкой спешил..
И как бы ты ни жгла и ни любила, —
так, как стихи, тебя он не любил.
И в самый крайний миг перед атакой,
самим собою жертвуя, любя,
он за четыре строчки Пастернака
в полубреду, но мог отдать тебя!

Земля не обернется мавзолеем...
Прости ему: бывают чудаки,
которые умрут, не пожалея,
за правоту прихлынувшей строки.

Николай Майоров, 1940–1941