Чумной бунт в Москве даже «просвещенного» периода показал то, что о заразных недугах у нас знали не больше, чем 2 тысячелетия назад. Но даже и те (античные) изобретения темный народ внедрить не позволял.

Эпидемия чумы и предпосылки бунта

Зараза проникла в нашу страну через охваченную разорением Бессарабию и историческую Молдавию (а это часть нынешней Румынии). Эта земля была театром военных действий очередной Русско-турецкой войны. Первыми зараженными, по многочисленным сведениям, оказались не люди, а… вещи! Шелк и шерсть. Как и прочие ткани, они имеют структуру, удобную для длительного выживания микроорганизмов. На пограничных заставах устроили карантины. Но уж поздно. В ноябре 1770 г. в военном госпитале Лефортовской слободы умер офицер. От чумы.

Самое страшное, что через некоторое время скончался и военный врач, который его лечил. Вскоре, штаб-доктор А. Шафонский вынес заключение о появлении в данном районе столицы «моровой язвы». За день-два она унесла жизни еще 22 человек.

Одновременно смертельные болезни диагностировали и в Замоскворечье. Там умерло 130 горожан к 9 марта 1771 г. Большая часть – работники известной суконной мануфактуры, работающей с идущими через Молдавию тканями. И к тому времени зараза накрыла половину Малороссии и часть Польши. П. Салтыков отрапортовал Екатерине II о рождении «опасной болезни». Лишь в 1772 г. сформировали комиссию для ее изучения. А что в 1771-м?

чумной бунт 1771

Почему народ поднял восстание?

Чумной бунт 1771 года, разумеется, не так известен, как восстания Разина, Болотникова и Пугачева. И все же он в очередной раз показал, что в случае применения требующихся в «чумном» случае мер, есть недовольство. К тому же людей поднимала на смуту не одна только эпидемия – она была «спичкой в бочке с порохом». Простым людям давно перестало нравиться многое. То, как с ними обращались «власть имущие». Недостаток продовольствия.

Были сведения о назревающем освободительном движении в степях, мотивирующие активистов на громкие выступления. Но главной бедой для москвичей стали санитарные простои на заставах.

Внезапные смерти «запустили» скоротечное, но массовое недовольство. Въезжающие из «чумных» секторов Москвы обязаны были ждать «на карантине» 3 недели, а конкретно купцы – 6 недель. Ситуация была чревата тем, что на постах накапливались обнищавшие крестьяне и другие люди, идущие на заработки в Златоглавую. А также купцы и их многочисленные покупатели. Сторожевые люди тормозили уже не только обозы с тканями, но и вообще все. В том числе и продовольствие. Зима по ясным причинам тормозит распространение инфекций. А вот к лету началось самое страшное. Штат-физик Андрей Риндер (тогда – главный санитарный врач второго по значению города России) не хотел видеть в недугах людей, скапливающихся на карантинах, чуму. Оптимист думал, что это слабость от голода. Это в итоге привело к огромной куче трупов.

Опаснейший момент наступил тогда, когда Екатерина дала добро на то, чтобы закрыть Первопрестольную уже не только для въезда, но для выезда. Тем самым не оставив многим доведенным для отчаяния людям иного выхода, чем ярость. Дело в том, что «отцепили» охраной вообще все «присутственные места» – в 1-ю очередь, дома с зараженными и больницы.

Пока спешно собранный Медицинский совет обсуждал методику противостояния вирусу, оголтелый от навалившихся на него несчастий столичный народ начал проявлять активность.

подавление чумного бунта в москве

Как протекал чумной бунт

Эпицентром восстания стала та самая фабрика в Замоскворечье, закрытая на карантин. Люди лишились последнего заработка. Ведь за шлагбаумами стояли еще и те, кто хотел наняться! В других «горячих точках» московских кварталов (внутри строгих оцеплений) тоже скопился люд.

ВАЖНО: В начале июня насчитали около 1 000 умерших. Но не этот месяц стал стартовым для бунта. Все началось в июле, когда каждый день умирало уже более сотни москвичей. Уже не хватало мортусов (работников для вывоза мертвых), сторожевых полков и полиции (для наведения порядка). В некоторых жилых зданиях безжизненные тела лежали по 3-4 суток, пугая запахом.

В этом-то смраде и началось кровопролитие. Дело в том, что архиепископ, находящийся в Москве (Амвросий), запретил священникам прикасаться к телам тех, кого они провожали в последний путь. Сам он благословил взмывающие на небо души лишь через окна или двери. Получается, что людей лишали последнего – достойной жизни хотя бы на том свете. Поэтому Амвросия убили потом. Сначала же его заподозрили в присвоении народных пожертвований (ящик с деньгами по условиям карантина опечатали). Губернатор Иван Юшков и генерал-фельдмаршал Салтыков поспешили доложить об этом наверх. Но у Ильинских ворот уже собралось более тысячи вооруженных крестьян, работных людей и слуг местных дворян. С криком «Богородицу грабят» толпа набросилась на Чудов монастырь и разграбила его. Лишь на следующий день в столицу были введены дополнительные силы правопорядка – когда озверевшая масса занималась уже Донским монастырем (в котором, кстати, и растерзали упомянутого архиепископа).

Арестовывали всех кого могли (многих пришлось просто затоптать). Но одновременно другая половина бунтовщиков громила заведения здравоохранения и карантинные дома (к ним присоединялись и многие из тех, кто был там заперт). Из войск старшим по званию был П. Еропкин. Он приказал Великолукскому полку оттеснять толпу с помощью штыков и картечи.

1771 чумный бунт в москве

Наводить порядок в городе вызвался сам граф Г. Орлов, бывший фаворитом царицы. Он лично появлялся на взбунтовавшихся концах Москвы, отдавая распоряжения.

Подавление чумного бунта в Москве потребовало от Екатерины Великой особого шага. Несмотря на свою добросердечность, она разрешила Орлову самую страшную меру. В то злосчастное 16 сентября в город запустили конницу. Она смогла очистить хотя бы Кремль, порубив десяток человек.

На следующий день восставшие снова начали стекаться к Кремлю и выдвинули ультиматум правительству – выдать им злодея Еропкина. А в ответ он выслал обер-коменданта для переговоров. Паренька чуть до смерти не закидали камнями. Надо сказать, что со всех башен на бунтовщиков уже целый день смотрели пушки. Но до массированного обстрела так и не дошло.

Итоги народного восстания

Толпа рассосалась сама собой, увидев артиллерию. Зачинщиков отлавливали, где могли. В итоге, по донесению Еропкина, за 3 дня бунта было убито лишь 100 человек. Но верится в это с трудом.

В качестве заключения стоит отметить меры, принятые императрицей с тех пор. Власти удалили язычок Спасского колокола (он был в свободном доступе, именно благодаря нему горожане собирались). А еще были открыты десятки новых карантинов, чтобы «моровая язва» не продвинулась севернее. Всего во время эпидемии ушли на тот свет около 100 000 человек. Для того века это очень много. Но самое-то главное, что чумной бунт ускорил начало Пугачевщины.