Диктанты по русскому языку - 10 класс 4 четверть

Диктанты по русскому языку 10 класс 4 четверть

Запах сена
Больше всего я люблю встречать зимой возы с сеном. Возы издали похожи на копны сена, плывущие по полноводной реке. Я выбегаю навстречу отцовскому возу и, держась за длинное кнутовище, изо всех сил стараюсь взобраться на телегу. Ноги мои скользят по сену, и я никак не могу взобраться.
И вот я на возу и вижу весь наш край — от мельницы, над которой зависла мучная пыльца, до пекарни. Вижу, как вслед за нами остаётся на дороге тонкая зеленовато-желтая дорожка рассыпанного тряской сена. На возу высоко — благодать! И укачивает, как на пароме. Меня издали видят все мальчишки, и им, конечно, завидно.
Нет, кажется, на земле тоньше и пряней запаха сена, присыпанного слегка снежным морозцем, — запах нежный, клеверный, вьюжный. И в этот настой свежего, сухого запаха прошлогодней травы подмешаны влажно-терпкий дух полыни, благородный, сладостный запах вики, перебиваемый морозно-свежим запахом ещё не слежавшегося снега.
Так пахнет только сельская зима возле скирд, возле забытых в лотках стогов. А ещё так пахнет дорога, усыпанная кучками упавшего с возов сена. Это запах вечного, нескончаемого детства, запах одновременно зимы и лета.

Иней
По утрам выпадают вязкие холода, днем они отмякают над затвердевшим снегом, кое-где, особенно возле воды, снег покрыт тонкой блестящей корочкой, и, когда с дальней опушки заснежит позёмка, снежинки, как перекати-поле, катятся по этой корочке. И кажется, что вот так же движется время, скользя, не останавливаясь движется по декабрьским снегам время.
Вот уже отвьюжило в сумеречных январских снегах. В редкую полуденную оттепель, которая в этот год почему-то пришлась на январь, видишь верхние ветки берёзы, покрытые синеватым налётом.
Мне дороже всего картина, когда деревья усыпаны густым снежным инеем. Мне всегда хотелось подойти к ним и потрясти их. Иголки инея на кончиках веток сначала понемногу, а потом крупными хлопьями сыплются на тебя, на лицо, на воротник, на плечи. И столько этого инея, что становится на мгновение так бело, что кажется, будто зажжено новое ослепительное солнце.
И вспоминаешь, что вот так летели по июню нежная цветочная пыльца и летучий пух одуванчиков. Я подставляю ладони, и на них падают колкие кристаллики инея, только захочу сдунуть их, как когда-то сдувал одуванчиковые пушинки, а их уже нет на ладони... 

Душа снега
В застывшей, обледенелой, занесённой снегами тишине — только долго-долго вслушайся — услышишь грузный шелест намокшей листвы, сухое потрескивание дрозда, жужжание стрекоз, всплеск волны на перекате, хозяйственный шаг человека. Вот почему зимняя тишина никогда не напоминает об одиночестве, всё, что жило, радовалось, двигалось, летело, текло, запечатлелось в ней на года.
Я глухо понимаю внутреннюю родственность явлений — падают падучие ночные звёзды точно так, как падают обледеневшие декабрьские снежинки. Вот почему мне когда-то казалось, что где-то должны быть насыпи упавших звёзд — белые, иглистые, светящиеся морозно и чисто.
Кажется, вечно падает снег на поле. Который это снег по счёёту? Десятый? Или сороковой? Вот он улёгся хрусткими ломтиками на ясене и затрепетал нежно и окрылённо, задышал, чуть-чуть тепловатый.
А мне думается: «Какая же у снега душа?» Душа снега лёгкая, чистая, трепетная. И слушают эту прозрачную душу все поля зимней России.
Необычное чувство охватывает тебя где-нибудь возле лесного никогда не замерзающего ключа, словно ничего и не изменилось, словно где-то рядом должны быть водоросли, тонкая, ещё не окрепшая травка, просторный запах влажного лиственного тлена.

Неуклюжие пингвины
Увидев пингвина, стоящего в стороне от стаи, вы тут же представите себе пожилого человека во фраке, погружённого в глубокое раздумье. Когда же он сдвинется с места и, неуклюже переваливаясь с боку на бок, заковыляет к проруби, вы вспомните циркового клоуна с его уморительной походкой. Но вот пингвин приковылял к проруби, походил вокруг да около и тяжело плюхнулся в воду. И тут же этот неуклюжий толстяк превратился в живую торпеду.
Как же пингвины выбираются на сушу? Берег крутой, а высота торосов и скал редко бывает меньше полутора метров. Вы думаете, бескрылая птица не способна взять такую высоту? Может, какая другая, но только не пингвин. Сначала он подплывает к берегу и на глаз прикидывает высоту. Потом отплывает в море, разгоняется под водой, пулей вылетает на воздух и плюхается на лёд.

Детство Пушкина
Пушкин именно в детстве своём и в семье своей прошел великую литературную школу, большого смысла которая, впрочем, не имела бы, если бы тогда же и там же, то есть дома, не была пройдена другая школа: русской жизни, русского языка и соответственно русского миросозерцания.  
Учителя у Пушкина с детства были великолепные. У него была бабушка по матери, Мария Алексеевна Ганнибал, человек чисто русского облика, языка и ума. К тому же всё, что могла говорить и внушать она, обретало насыщенный контекст в самой жизни, ибо летом семья всегда перебиралась в ее имение Захарово. Именно бабка первоначально научила будущего поэта русскому чтению и русскому письму.   
Французскому обучали его образованные французы, но и русскому учили не невежды. Вплоть до Лицея мальчику Пушкину, наряду с Законом Божиим, преподавал русскую словесность священник Мариинского института Александр Иванович Беликов, не только известный проповедник, но и литератор-переводчик. 
Связи Пушкина с миром народной жизни были с детства многообразны и сложны, как был сложен и сам этот мир. Няня Арина Родионовна недаром стала одним из самых знаменитых образов пушкинского окружения, сделалась как бы символом всех русских нянь. Позднее Пушкин напишет: «Изучение старинных песен, сказок необходимо для совершенного знания свойств русского языка».
Очень многие описания русских народных нравов и обычаев не были бы у Пушкина так живы и хороши, если б он не был с детства пропитан рассказами из народной жизни.

(По Н. Скатову.)

Засуха
Стояла засуха. Недели три, как уже не было дождя. Солнце с убийственной жгучестью палило землю; на знойном небе целыми днями не показывалось ни одного облачка. В раскалённом воздухе пахло гарью.
Хлеба выгорали. Налив ржи приостановился на половине, и в тощем, бледно-жёлтом колосе уже подсыхало сморщенное, измождённое зерно. Овсы, не поднявшись ещё и на пол-аршина от земли, уже поблёкли и начинали желтеть. Просяные поля уныло отливали своими бледно-зелёными преждевременно выметавшимися кистями.
Мурава на выгонах и отава на покосах высохла наподобие какой-то щетины и подёрнулась неприятной желтизною. Паровые поля, выбитые скотиной, уж не зарастали вновь травою; только колючий татарник да корявый бурьян кое-где разнообразили эти поля, высохшие, как камень, и пыльные, точно столбовая дорога.

Задание.

• Выпишите из текста прилагательные, употребленные в переносном значении.

Заблудился
В прекрасный июльский день я однажды охотился за тетеревами, нашел и настрелял довольно много дичи; наполненный ягдташ немилосердно резал мне плечо. Вечерняя заря уже погасла, и в воздухе, еще светлом, хотя и не озаренном более лучами закатившегося солнца, начинали густеть и разливаться холодные тени, когда я решился вернуться домой. Быстрыми шагами прошел я длинную "площадь" кустов, взобрался на холм и, вместо ожидаемой знакомой равнины с дубовым леском направо и низенькой церковью в отдалении, увидел совершенно другие, мне не известные места. У ног моих тянулась узкая долина. Прямо, напротив, крутой стеной возвышался чистый осинник. Я остановился в недоумении, оглянулся.
Затем я проворно спустился с холма. Меня тотчас охватила неприятная неподвижная сырость, точно я вошел в погреб. Густая высокая трава на дне долины, вся мокрая, белела ровной скатертью; ходить по ней было как-то жутко. Я поскорее выкарабкался на другую сторону и пошел, забирая влево, вдоль осинника.
Я  добрался наконец до угла леса, но и там не было никакой дороги: какие-то низкорослые кусты широко расстилались передо мной, а за ними далеко-далеко виднелось пустынное поле... Я опять остановился и, подумав, пошел вправо через кусты.
Между тем ночь приближалась и росла, как грозовая туча. Казалось, вместе с вечерними парами отовсюду поднималась и даже с вышины лилась темнота. Мне попалась какая-то неторная, заросшая дорожка, я отправился по ней, внимательно поглядывая вперед. Все кругом быстро чернело и утихало, одни перепела изредка кричали. Небольшая ночная птица, неслышно и низко мчавшаяся на своих мягких крыльях, почти наткнулась на меня... Я вышел на опушку кустов и побрел по полю межой... Глухо отдавались мои шаги в застывшем воздухе. Побледневшее небо опять начало синеть, но то уже была синева ночи. Звездочки замелькали, зашевелились на нем.

(По И. Тургеневу)

Об учителе
Слово учителя - ничем не заменимый инструмент воздействия на душу воспитанника. Искусство воспитателя включает искусство обращаться к человеческому сердцу. Бесчисленные школьные конфликты, нередко оканчивающиеся бедой, имеют источником неумения учителя обращаться с учениками.
Стала тривиальной истина, что воздействие учителя на воспитанника ни с чем не сравнимо и ничем не заменимо. Учитель в слове выражает себя, свою культуру, нравственность. Эффективность слова учителя определяет его честность. Учащиеся тонко чувствуют лицемерное, неправдивое слово.
Педагогическое бескультурье зачастую выражается в том, что воспитатель знает лишь две-три цели словесного обращения к питомцам: запрет, разрешение, порицание... Мастер-воспитатель, разъясняя нравственное понятие, всегда обращается непосредственно к внутреннему миру воспитанника, стремится добиться того, чтобы его питомец анализировал какой-то свой поступок, рассмотрел себя со стороны.
Чтобы оставить о себе память, у школьного учителя должен быть большой запас образованности, интеллигентности. В конце каждого разговора об улучшении образования слышишь два словечка, загоняющие весь разговор в тупик: "Заколдованный круг". Ведь для того, чтобы поднять школу, надо образовывать учителей, надо поднять школу, готовящую учителей. Думается, в беседах и диспутах на эту тему забываются два фактора, способных разомкнуть заколдованный круг: процесс самообразования учителя и учащегося и влияющий на него уровень культурной среды, пропитывающей все поры школьного обучения и воспитания, растящий и самого учителя.
Издавна провозглашена педагогическая истина, уходящая корнями в многовековой опыт: чем больше человеку дается, тем больше с него и спрашивается. Эту бесспорную истину необходимо претворять в правила школьной жизни.

(По В. Сухомлинскому)

На Баренцевом море
Тем, кто увлекается подводным плаванием, небезынтересно побывать в Заполярье на Баренцевом море. Особенно хорошо на море в предыюльские дни, хотя на вершинах окрестных сопок даже и в это время бывает снег. Однако солнце ярко светит круглые сутки, прибрежные камни горячи, как печка. А как немного дунет, становится свежо, впору одеться потеплее.
Кто впервые спускается с аквалангом вглубь Баренцева моря, тот с беспокойством поглядывает на градусник. Всего четыре градуса выше нуля. Нужно одеть теплое белье, а поверх него искусно сделанный гидрокостюм. Не следует забывать и пояс со свинцовыми грузами, иначе море вышвырнет вас наверх, как невесомое, бестелесное существо.
И вот вы на дне моря. Вокруг - превосходящие всякое воображение красоты подводного мира, словно здесь постоянный, не прерываемый временем радостный праздник. Чудесная сетка солнечных лучей танцует на дне. Вокруг возвышаются гигантские заросли, переплетающиеся между собой. Это ламинарии. Они представляют собой почти непреодолимое препятствие, напоминая тропические джунгли. В них очень опасно передвигаться, так как можно легко запутаться.
Под ногами множество морских ежей. Каждого из них окружает какой-то причудливый сияющий ореол. Это между торчащими в разные стороны иглами вьются тонкие прозрачные щупальца. Ими ежик, этот непременный житель морского дна, добывает съестное для себя. Вокруг лежат морские звезды. Они и темно-красные, и нежно-фиолетовые, и ярко-синие, и светло-голубые, и зеленые.
Снизу каждой из них множество бескостных щупалец, при помощи которых звезды превосходно передвигаются по сложнейшим межъярусным уступам гористого дна.
А вот безмолвствуют нагроможденные скалы. В каждом глубоком ущелье видны актинии с их грибовидными ножками да изредка из-под камня выскочит плоская камбала. Она плавает очень странно: словно полотенце развевается по ветру.

(По материалам газет)

Жарким летом
Нет ничего приятнее для путника в жаркий июльский полдень, как погрузить разгоряченное лицо в прохладную струю шаловливой деревенской речонки или напиться студеной воды из ключа, бьющего в неглубоком ущелье.
Поднялись вы давно, еще на рассвете, побродили в березняке, ельнике и в гуще осиновых рощ, на ходу старательно высматривая грибные шляпки и заполняя ими объемистую свою корзинку. Вскоре корзинка ваша доверху наполняется добычей. Вы нетерпеливо шагаете узкой межой вдоль овсяного поля с единственным желанием: поскорее добраться до спасительной реки. Вот она блещет вдали серебряной полосой и манит своей прохладой. "Какое блаженство искупаться! - думаете вы. - Полжизни готов отдать за речную свежесть".
Вокруг беспредельная сушь. Все дышит раскаленным зноем. Полуденное солнце, готовое, кажется, поразить вас каждым своим лучом, безжалостно печет темя. На небе ни облачка. Ясное и спокойное, оно равнодушно отражает нестерпимо знойные солнечные лучи.
Нигде ни единого звука, ни единого живого существа. Не слышно кузнечиков, не видно зорянок - гостий здешних мест. Лишь изредка где-то в отдалении, за едва заметной глазу придорожной полосой кустов, на мгновение нарушая воцарившееся безмолвие, протянет овсянка одну из своих грустных песен, и снова тишь.
Корзина оттягивает плечо. Путь кажется бесконечным. Еще осталось пересечь одно только пастбище с лениво пасущимися на нем коровами и овцами, и цель достигнута.
Бесшумно струится в низких берегах реки кристальная влага, беззвучно приглашающая усталого путника освежить истомленное тело в прохладной глубине. Разве тут сдержишься! Прячьте куда-нибудь корзину, киньте в траву платье и прямо с берега бросьтесь в прозрачную глубь. Бичом хлестнет жгучая струя, и через мгновение поплывете вы размашистыми саженками к песчаной отмели, где любо будет вам поваляться на горячем песке.

(Н.С. Валгина)

На пристани
Стояла чудесная весенняя пора. Море пробуждалось от сковывавшей его дремоты и как бы посылало свой утренний привет еще не проснувшейся земле. Желтые лучи солнца едва коснулись поверхности воды, позолотили пристань, корпуса судов, стоявших на рейде, и краешки парусных лодок. На дощатых настилах и прямо на песке, шагах в пяти-шести от воды, лежали вповалку какие-то люди. Это исконные местные бродяги, недавно пришедшие сюда в надежде на заработок. На краю настила распластались два местных "барчонка", которые набродились вдоволь, рассчитывая чем-нибудь поживиться, и, разделив добычу, заснули каменным сном.
Едва-едва забрезжил рассвет, как пристань стала понемногу пробуждаться. Из-за кормы никому не принадлежащей старой баржы появилась компания запоздалых гуляк, которые нарушали тишину южного утра нестройными выкриками и пели какую-то залихватскую песню.
Через час пристань трудно было узнать. Народ сновал взад и вперед. Лоточницы продавали и только что сорванные анисовки и грушовки. Все ожидали прибытия тихоокеанского парохода.
Вскоре на горизонте показался силуэт судна, а еще через полчаса железное чудовище подходило к причалу. Пароход с пятьюстами тридцатью двумя пассажирами пришел вовремя, и пристанская администрация готова была принять его. Первым на берег сошел генерал-майор в сопровождении денщика. Вслед за ним семенила семидесятипятилетняя старушонка в душегрейке, держа в руках дрессированную собачонку. Далее двигалась дама в экстравагантном желто-зеленом жакете и молодой человек в блестящем цилиндре. Старушонку, еле-еле державшуюся от усталости на ногах, встретила толпа родственников. Трехсотдвадцатидвухкилометровый путь достался ей нелегко.

(По К.И. Былинскому)

Связист Лешка
В первом батальоне нашего полка был знаменитый связист. Фамилию его я уже не помню, звали же его Лешкой. Маленький, худенький, с детской шеей, вылезающей из непомерно широкого воротника шинели, он казался совсем ребенком, хотя было ему не меньше семнадцати-восемнадцати лет. Особую детскость ему придавал нежно-розовый цвет лица, совершенно непонятно как сохранившийся после многонедельного сидения под землей.
Знаменит же он был тем, что много читал. У него была своя библиотека, в прошлом, очевидно, клубная, а сейчас никому не нужная, разбомбленная, заваленная кирпичом. Когда бы вы ни пришли на командный пункт батальона, вы всегда могли застать его в своем углу у аппарата, с подвешенной к голове трубкой и глазами, устремленными в книжку. Наверху гудело, стреляло, рвалось, а он сидел себе, поджав ноги, и читал.
Лешка читал все, что попадалось под руку. И все прочитанное вызывало у него массу различных мыслей, рассуждений, вопросов. И в то же время он по-детски эмоционально переживал все преподносимое ему книгами. Когда он прочитал "Попрыгунью" Чехова, он долго не мог прийти в себя. По-моему, он даже всплакнул немного.
И все это происходило в каком-нибудь полукилометре от немцев, в подвале, всегда набитом людьми.
В декабрьскую ночь нас передвинули на северо-западные скаты Мамаева кургана. Лешке пришлось расстаться со своей библиотекой. Вот тут-то он и затосковал. У меня был томик Хемингуэя в темно-красной обложке. Эту книгу я украл у одного длинноносого майора с гладковыбритым лицом и серебряными волосами ежиком.
Когда я нес Лешке книгу, я невольно спрашивал себя, поймет ли он этого отнюдь не легкого писателя.
А наутро я узнал, что Лешка ранен. Он лежал на плащ-палатке, очень бледный, потерявший свой девичий румянец. И больше я Лешку не видел. Хочется верить, что он жив и по-прежнему много читает. Не думаю, что Хемингуэй стал его любимым писателем: слишком много у него подспудного, недоговоренного, а Лешка любил ясность. Но в этих двух несхожих людях: прославленном писателе и мальчишке, родившемся под Саратовым и окончившем только шесть классов, - видится что-то общее.

Гроза идет
В ту минуту, когда в воздухе прошло первое слабое шевеление и тихий едва-едва слышимый далекий гул так и порезвившись упал на землю, Юренев был уже у самой речки. Сразу же громыхнуло порезче и словно в другой стороне, и опять в воздухе произошло неуловимое движение.
Юренев заметил, что юго-западная сторона неба как бы посветлела, а северо-восточная, иссиня-черная, словно придвинулась к самой земле с рекой, деревьями и огородом. Вдруг он увидел длинный глубокий извилистый росчерк молнии, осветившей полнеба. Раскат грома упал сверху, и Юренев почувствовал, как дрогнула земля и сразу же ударил ветер, ударил как-то низом, косо, по реке и берегу, и погнал перекати-поле.
Удивительный, живой, радостный грохот стоял над рекой, и ему в лицо ударила крупная, как лесной орех, капля дождя, ударила и рассыпалась. Жутковато-мертвенные вспышки в тучах заливали пространство пронзительным неестественным светом. В воздухе стоял многоголосый гул, а по асфальтированным дорожкам и площадкам быстро-быстро бежала грязно-серая вода.
Юреневу казалось, что он еще никогда не видел и не чувствовал такого утомительного сверхмерного буйства природы. Вокруг него словно рушился и вновь создавался мир, и в изменившейся мгле все явственнее ощущалось приближение рассвета. После особенно оглушительного раската грома, вызвавшего долгий, томительный звон в ушах, где-то совсем рядом послышалось испуганное воробьиное чириканье.
Гроза в коротких слабеющих вспышках освещала двухэтажное строение уже издалека, и промытый, пропущенный через ее чистилище воздух был свеж и резок. Стали слышаться привычные успокаивающие звуки: скрипело дерево, где-то тихонько журчала вода и гудок катера тихо-тихо прорезался от реки.

(По П. Проскурину)

Календари
Земля обращается вокруг Солнца в течение трехсот шестидесяти пяти суток пяти часов сорока восьми минут сорока шести секунд.
Египетские астрономы считали каждый год равным тремстам шестидесяти пяти суткам. Этот счет был очень неточный.
На сорок шестом году до нашего летоисчисления римляне стали считать год равным тремстам шестидесяти пяти с четвертью суткам. Для удобства же счета было решено три года подряд считать по триста шестьдесят пять дней, а в каждом четвертом (високосном) году - триста шестьдесят шесть дней. Реформу календаря провел римский полководец Юлий Цезарь, поэтому и календарь стал называться юлианским.
Но при таком исчислении времени все же набегала ошибка: ведь год считали равным тремстам шестидесяти пяти суткам и шести часам, тогда как в действительности он был короче на одиннадцать минут четырнадцать секунд. За сто двадцать восемь лет эта ошибка была равна одному дню, а за четыреста лет составляла более трех суток. Таким образом, через каждые четыреста лет календарный новый год отставал от астрономического на трое суток с небольшим.
В тысяча пятьсот восемьдесят втором году была произведена новая реформа календаря. Было решено, во-первых, подвинуть календарь на то число дней, на которое он фактически отстал к концу шестнадцатого века от действительного счета времени, а во-вторых, считать високосные годы не сто раз в четыреста лет, а только девяносто семь раз. По этому, новому счету времени годы тысяча семисотый, тысяча восьмисотый и тысяча девятисотый, считавшиеся в юлианском календаре високосными, признавались простыми. Этот календарь называется григорианским - по имени папы римского Григория XIII, которым он был утвержден.
Григорианский календарь имеет очень малую ошибку в счете времени. Он отстает от астрономического календаря на одни сутки в три с лишним тысячи лет. Этот календарь по декрету Совета Народных Комиссаров был принят и у нас в тысяча девятьсот восемнадцатом году под именем "нового стиля". Раньше же у нас счет велся по юлианскому календарю, или по "старому стилю", который в двадцатом веке отставал от "нового стиля" уже на тринадцать дней.

(М. Светлаев)

Зайчонок спасает человека
Однажды осенью привелось мне ночевать у знакомого старика на Урженском озере, расположенном на Урале.
Представьте себе, что в холодную ночь вы нашли приют в избушке рыбака. В избе тепло, чисто, а за окном стонет октябрьский ветер, который так ненавидит каждый рыбак. Кажется, что на дворе яростно борются какие-то звери. С озера доносятся беспокойные всплески воды. Слышатся какие-то стоны и шум сухого камыша. Утки зябнут, не могут успокоиться всю ночь и все время чего-то тревожатся.
Бедному моему Шарику сегодня неможется; он вертится, взвизгивает и по временам начинает лаять. В сенях спит заяц и во сне стучит лапой по полу. Старик у печки возится с самоваром. Наконец усаживаемся пить чай. Я расспрашиваю старика о зайце. Рыбак любит побеседовать и охотно рассказывает мне интересную историю.
Этот заяц спас старику жизнь во время лесного пожара. Старый рыбак бережет его теперь и никогда не расстается с ним.
А дело было так. Однажды, чуть забрезжило, дедушка пошел поохотиться и забрался в гущу леса. Вдруг видит дым, слышит треск. Дед понял, что начинается лесной пожар. Порывы ветра гонят огонь с большой скоростью.
Не выберешься из леса - погибнешь. Надо попытаться спастись. Старик бежит, спотыкается, с трудом дышит. Приходится торопиться, так как пожар разрастается. Ветки елок колются, жалят, сучья на земле рвут сапоги, деревья рушатся. Старик сбивается с дороги, путается. Вдруг выскочи из-под кусточка зайчонок и бросся по дороге. Ноги у него опалены, он бежит тихо. Дед старается не отстать от зайца. Он знает, что звери лучше человека разбираются в направлении огня и обычно спасаются. Старик не ошибся: заяц вывел его из огня. Оба едва дышали от усталости.
Старик взял зайца к себе, вылечил его. С тех пор они живут большими друзьями.

(Д.Э. Розенталь)

Закаляйте свое здоровье!
Если вы хотите укрепить здоровье, закалиться и поправиться, послушайте советы опытных физкультурников и проверьте их.
Не ждите, пока выдастся теплый день. Он может скоро и не выдаться. Начинайте заниматься физкультурой в любую погоду. А вот обтираться лучше всего начинать в мае месяце. Для этого научитесь не бояться комнатного воздуха, не меньше месяца приучайтесь к прохладе и занимайтесь гимнастикой в хорошо проветренной комнате. Если вам удастся легко преодолеть воздушное закаливание, то и водное должно хорошо удаться.
Остерегайтесь поддаться соблазну сразу обливаться холодной водой. Тот из вас, кто не поддастся этому, сумеет быстрее перейти от обтирания комнатной водой к душевым процедурам, а затем и переключиться на холодные ванны.
Старайтесь особенно активно использовать летнее время. Ранним утром отправьтесь к речке. Позаботьтесь о еде: после купания аппетит особенно хорош.
Около речки присядьте на песчаный бережок, отдохните. Спрячьте в прохладное место ваш завтрак. Разденьтесь, пробежитесь по бережку несколько раз, затем бросьтесь в воду. Никогда не бойтесь окунуться сразу, не мучьте себя постепенным водяным охлаждением. Не бойтесь простудиться, оставьте ваши страхи, обнаружьте силу воли! Вы ведь уже зимой приучили себя к прохладе и водным обтираниям.
Вас обдаст здоровым холодком, но не трусьте, отправьтесь вплавь к другому бережку. Через несколько минут тело ваше загорится приятным, радостным теплом. Как следует изучите дно реки, пруда или озера, отметьте все глубокие места и никогда не лезьте в прибрежные камышовые заросли или в осоку: можно порезаться. Поначалу плавайте недолго. После купания лягте на горячем песчаном бережку.
Если вы систематически будете купаться, станете сильным, выносливым, перестанете бояться охлаждения, простуды. Закаляйте свое здоровье!

(Н.С. Волгина)

В доме лесника
Миновав дремучие заросли, мы перешли вброд речонку, на берегу которой заметили следы углежога. К полудню мы подошли к ступенчатому склону, сложенному, по-видимому, искусным каменщиком, и скоро увидели домишко с крышей из оцинкованного железа. А вот и ветхий дощатый заборишко, за которым видны молодые вишенки и яблоньки. Тут же находилось и все немудреное хозяйство: десяток кур и воинственный петушишка, взлетевший зачем-то на крыльцо. Робко и не надеясь, что кто-то захочет призреть незваных и нежданных гостей, мы постучали в дверь, обшитую циновкой, но хозяева приняли нас радушно.
Хозяйка Мария Саввична потчевала нас то топленым молоком, то печенной в золе картошкой и все не уставала няньчиться с нами. Хозяин Филипп Кузьмич охотно рассказывал о своем хозяйстве, где он знал, казалось, каждое из своих бессчетных деревьев. Скоро пришел его сын, застенчивый парень-стажер, который хочет быть преемником отца. У Федора (так звали сына лесника) оказалось много граммофонных пластинок, и мы с удовольствием слушали музыку в грамзаписи.
У отворенного окна лежали аккуратно сложенные свежевыстроганные топорища, и от них в течение ночи шел сильный пряный запах.
Наутро мы изъявили благодарность хозяевам и отправились в путь, рассчитывая к вечеру быть на базе.

(А. Опришко)

День рождения
Утром под абрикосами был накрыт громадный стол, уставленный букетами полевых цветов, середину которого занимал сдобный крендель, густо посыпанный сахарной пудрой, и тридцать пять горящих свечей обозначали число лет новорожденной. День торжественно начался тем, что все дачники были приглашены к утреннему чаю, а вечером состоялся детский костюмированный бал.
Лучший костюм был, конечно, у Пети. Отец собственноручно смастерил ему шлем, украшенный султаном, совершенно такой же, как у рыцаря, и искусно вылепленные из серебряной бумаги рыцарские доспехи. Дети пошли в сад, обвешанный фонариками, где в таинственной тьме виднелись невероятно яркие кусты, охваченные зеленым и красным светом. На террасе при свечах под стеклянными колпаками степенно ужинали гости. Со всех сторон на свет летели мотыльки и, обожженные пламенем, падали на скатерть.
На заднем дворе тоже играли. На крашенном охрой столе, вынесенном из кухни, были расставлены бутылки казенного вина, миски с жареной рыбой и квашеной прошлогодней капустой, бочонки пива. Несколько батрачек в нестираных платьях сидели обнявшись и негромко пели.

(По В. Катаеву)

В подземной пещере
В книжках, читанных в детстве, пещеры всегда были связаны с кладами, с таинственным исчезновением людей. И вот я в пещере. Микроскопическая частица извести, растворенная в капле воды, падающей с каменного свода, каким-то чудом умудрилась зацепиться за камень, и вот выросла причудливая сосна, под стать обыкновенной, выросшей на самом приволье.
Путешествовали мы вполне современно и цивилизованно, так как пещера весьма благоустроена для посещения туристов, освещена электрическим светом, причем лампы устроены так искусно, что их почти не видно.
Очень странно, надо сказать, было увидеть в этой мимолетной темноте летучих мышей, которые обитают в ближних залах, не забираясь в глубь переходов. Найдены здесь и остатки древних жителей пещер. Но самое бесценное, что осталось от ранних обитателей пещеры, - это рисунки, которые сделаны черной краской на стенах. Жаль только, что рядом с подлинными древними рисунками нарисованы туристами подобные и, конечно, начертаны неизбежные имена. Это была, несомненно, едва ли не первая в мире по красоте пещера. Она со вкусом обставлена сталактитами и не загромождена ими. Пещеры, которые тянулись дальше, были еще не обследованы.

(По В. Солоухину)

Муравьи
Я устал на охоте, и мне захотелось чуть-чуть отдохнуть. Но лес был завален глубоким снегом, и сесть было некуда. Случайно взгляд мой упал на дерево, вокруг которого расположился гигантский, засыпанный снегом муравейник. Я взбираюсь наверх, сбрасываю снег, разгребаю сверху этот удивительный муравьиный сбор из хвоинок, сучков, лесных соринок, сажусь в теплую лесную ямку над муравейником. Муравьи, конечно, об этом ничего не знают. Они спят глубоко внизу.
Отдохнув хорошо в муравейнике, я ушел и вернулся случайно к нему, когда стало совсем тепло и муравьи проснулись, поднялись наверх. Я увидел на светлом пораненном смолистом кольце дерева какое-то пятно и вынул бинокль, чтобы рассмотреть поподробней. Оказалось, это были муравьи, им понадобилось во что бы то ни стало пробиться через покрытую смолой древесину вверх.
Нужно долго наблюдать, чтобы понять муравьиное дело. Много раз я видел в лесах, что муравьи постоянно бегают взад и вперед по дереву, к которому прислонен муравейник. Только я не обращал на это внимания: велика ли штука муравей, чтобы разбираться настойчиво, зачем и куда он ползет или лезет вдоль по дереву. Но теперь оказалось, что не отдельным муравьям зачем-то, а всем муравьям необходима была эта свободная дорога в верх ствола из нижнего этажа, быть может, на самые высокие. Смолистое кольцо было препятствием, и это поставило на ноги весь муравейник. В сегодняшний день была объявлена всеобщая мобилизация. Весь муравейник второпях выполз наверх, и все государство, в полном составе, тяжелым шевелящимся пластом собралось вокруг смолистого кольца.
Впереди бок о бок шли муравьи-разведчики. Они пытались сходу пробиться наверх и по одному застревали и погибали в смоле.

(М. Пришвин)

В больнице
По совету врача Воропаев подолгу находился на воздухе. Если не было дождей и туманов, кровать его выкатывалась наружу, во двор.
До болезни Воропаев никогда не оставался надолго с природой, и вначале она как-то смущала его. Но скоро он привык к своему новому положению, и оно по-своему его увлекало.
Птицы первые перестали бояться тихого человека, умевшего красиво свистеть и нередко кормившего их хлебными крошками.
Тут были и свои птицы, и прилетевшие откуда-то издалека. Изредка появлялись и такие, в которых Воропаев признал инвалидов: одни слегка прихрамывали, другие заметно страдали подергиванием, третьи были явно глухи и вследствие этого неестественно равнодушны к опасности.
Птицы, некогда изгнанные из родных краев и залетевшие сюда в явном переполохе, были беженцами. Их стремление поскорее объединиться с местными птицами, хотя бы и других пород, казалось таким человеческим, что Воропаев поистине поражался.
Как-то поутру во дворе появился дрозд. Он быстро привык к Воропаеву и не стеснялся воровать крошки хлеба почти из рук. Однажды, присев на край крыши, дрозд вдруг запел. Поворачивая голову то направо, то налево и косо поглядывая на Воропаева, он как бы спрашивал, нравится ли ему. Он пропел сначала по-соловьиному, затем по-жавороночьи, по-перепелиному и все поглядывал на человека. Он вел себя как человек, свободно владеющий несколькими языками, когда ему хочется поговорить с молчаливым попутчиком.

(По П. Павленко)

За брусникой
Солнце еще греет по-летнему, но трава уже чуть-чуть пожелтела. В темно-зеленых косах берез кое-где виднеются светло-желтые пряди.
Вверху над нами бледно-голубое небо, слева лес, а справа еще не скошенное овсяное поле, за ним вдали небольшая речонка. Мы проходим межой и сворачиваем влево, к лесу.
Лес и теперь по-прежнему хорош. Волей-неволей мы, завороженные его красотой, останавливаемся, а затем шагаем напрямик в чащобу. Широкие ветви могучих деревьев крепко-накрепко переплелись в вышине, в лесу темно и прохладно. Медленно продвигаемся вперед и нежданно-негаданно попадаем на полянку, насквозь продуваемую легким ветерком. Здесь должна быть брусника, и ее во что бы то ни стало нужно разыскать. По-моему, надо идти дальше, в глубь леса, но мои подружки врассыпную разбегаются по поляне и уже сыплют в корзины кроваво-красные ягоды. Наконец и я замечаю под блестящими, как будто кожаными листьями ягоды брусники. Да их здесь видимо-невидимо! Поляна сплошь покрыта ягодами. Мы разбрелись поодиночке и только изредка перекликаемся друг с дружкой. Понемногу корзины наполнились доверху, да и сами мы наелись досыта.
Однако обед все-таки нужен. Маруся расстелила на траве сложенную вдвое газету, положила на нее хлеб, соль и яйца, варенные вкрутую. Потчевать никого не приходится. С аппетитом мы съели все и растянулись на траве.
Где-то поблизости вполголоса звенит кузнечик. Не хочется уходить, но и ночевка в лесу никого не прельщает. Уже темнеет, а до дому путь вовсе не близкий. Удастся ли вернуться засветло?
Мы берем корзины, наполненные ягодами, и выходим к дороге. Несмотря на усталость, все шагают быстро, озабоченно поглядывая на солнце, еще не скрывшееся за лесом. Ветви деревьев еле-еле колышутся, как бы прощаясь с нами.

(В. Мазилова)

Юные разведчики
Однажды, выполнив задание, Николай не успел до наступления ночи вернуться домой. Поэтому, приметив у дороги сарай, набитый сеном, решил в нем переночевать. Утомившись за день, от тотчас же заснул. По тому, как сквозь щели пробивался свет, Николай решил, что пора трогаться в путь. В дверях он неожиданно столкнулся с незнакомым парнишкой, который, видимо, тоже ночевал в сене. Молча, с опаской вглядывались они друг в друга. Что-то подсказывало Николаю, что это свой, такой же, как и он, юный разведчик, собиравший сведения для красных отрядов так же, как и он. Глядя в глаза незнакомому мальчику, он рассмеялся и первый нарушил напряженное молчание. Из разговора выяснилось: они выполняли одно и то же поручение. Пареньку также надо было разведать дорогу на Шепетовку, только с другого конца. Зато и собранные сведения были полнее. Впоследствии ребята стали друзьями.

Суд
На фоне неба, еще не освещенного с этой стороны лучами поднимающегося солнца, Андрей увидел надвигающуюся линию гренадерских киверов, украшенных кистями, и лес пик над не стоящими на месте драгунскими конями. Сквозь этот лес виднелись, казалось, не человеческие головы и плечи, а туманные очертания каких-то сказочных, невиданных гигантов.
Осужденные, сидевшие на неширокой невыстроганной скамье, были обращены к Андрею спиной. По непонятной забывчивости экзекутора они не привязаны ремнями к скамье и держат друг друга за руки, не переставая все время разговаривать.
Лицо Бориса дышит гневом бойца, пересиленного числом, скованного, но не покорившегося до конца. Василий взволнованно обменивается рукопожатием с Бочаровым, помещенным надзирателем на самом краю скамьи.
Зина, с ее прекрасным, вдохновенным лицом, окруженным ореолом развевающихся волос, привлекала общее внимание. Не спуская глаз с дороги, она увидела долго не появлявшегося Андрея. По временам блуждающим невидящим взглядом она смотрела на теснившуюся у ее ног толпу. Но вот ее глаза встретились с возмущенными глазами Андрея, уже не скрывавшегося от взоров толпы. Он стал пробиваться к Зине, не обращая никакого внимания на не желавших уступить ему дорогу зевак и расталкивая их.
То, что он вдруг решил сделать, не было им предварительно продумано и взвешено, оно шло от непосредственного чувства. Быть там, близ друзей, быть привязанным к этой деревянной скамье - вот что ему теперь нужно.
По устремленным на него глазам Зины, светящимся невиданным светом и внушающим ему какую-то мысль, Андрей видит, что она понимает его намерение и хочет удержать его от непродуманного, ненужного для общего дела шага.
Вот и Василий заметил перекошенное лицо Андрея и строго взглянул в его сверкающие глаза.

(По С. Степняку-Кравчинскому)

Лебедь
Лебедь по своей величине, силе, красоте и величавой осанке давно и справедливо назван царем всей водяной, или водоплавающей, птицы.
Белый с блестящими, прозрачными небольшими глазами, с черным носом и черными лапами, с длинною, гибкою и красивою шеею, он невыразимо прекрасен, когда плавает между зеленых камышей по темно-синей, гладкой поверхности воды.
Но и все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды, поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться своими могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатывающейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом на спине, боках и хвосте замаранные перья; распустит ли крыло по воздуху, как будто длинный косой парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его на солнце, - все живописно и великолепно в нем.

(С. Аксаков)

Жаворонок
Из множества звуков земли: пения птиц, трепетания листвы на деревьях, треска кузнечика, журчания лесного ручья - самый веселый и радостный звук - песня полевых и луговых жаворонков. Еще ранней весною, когда на полях лежит рыхлый снег, но уже кое-где на пригреве образовались темные проталины, прилетают и начинают петь наши ранние весенние гости. Столбом поднимаясь в небо, трепеща крылышками, насквозь пронизанными солнечным светом, выше и выше взлетая в небо, жаворонок исчезает в сияющей голубизне. Удивительно красива, звонка песня жаворонка, приветствующего приход весны. На дыхание пробудившейся земли похожа эта радостная песня.
Многие великие композиторы в своих музыкальных произведениях старались изобразить эту радостную песнь...
С теплой землею связана жизнь жаворонков. На полях, среди зеленеющих хлебных всходов делают они свои скрытые гнезда, выводят и выкармливают птенцов. Жаворонки никогда не садятся на высокие деревья, избегают густых, темных лесов. От берегов теплого моря до таежных лесов живут на обработанных человеком полях жаворонки. Над широкой степью, полями и лугами почти все лето слышны их радостные песни.
В прошлые времена, в весенний праздничный день, матери наши пекли в русских печах слепленных из теста жаворонков. С жаворонками в руках мы весело выбегали на берег реки смотреть, как пробуждается земля, слушать весенние ее звуки.

(И. Соколов-Микитов)

Волчье логово
Однажды опытному следопыту удалось выследить волчье логово среди леса, в глухом, заросшем овраге. В яме под вывороченными корнями старой сосны, поваленной во время бури, помещалось это разбойничье гнездо. Решили караулить волка ночью возле оленя, кем-то подбитого и лежавшего на поляне. Чтобы волки не почувствовали человечьих следов, на место охоты выехали на лошади, запряженной в узкие легкие дрожки. Из-за леса, темневшего с левой стороны, выплыла луна. Сразу же кругом посветлело, только нападавшие на нас комары совсем измучили. Затаив дыхание, охотники ждали, когда, наконец, придут кормиться добычей волки. Вот какая-то тень, мелькнувшая на поляне, осторожно стала приближаться. Это лиса подходила к оленьей туше. Но вдруг она испуганно отскочила и стремглав понеслась в лес. В этот же миг на другом конце показались другие тени. Мы ясно различили двух сильных поджарых волков, смело шедших к добыче.

(По Скребницкому)

Голуби
По воскресеньям они все трое собирались у Смолина и, влезая на крышу дома, выпускали голубей. Красивые, светлые птицы одна за другой вылетали из голубятни и в ряд усаживались на коньке крыши. Освещенные солнцем, воркуя, они красовались перед мальчишками. Смолин взмахивал в воздухе длинным шестом с мочалом на конце и свистел. Испуганные голуби бросались в воздух, наполняя его торопливым шумом крыльев. И вот они плавно, описывая широкие круги, вздымаются в голубую глубину неба и плывут, сверкая серебром. Одни из них стремятся достичь до купола небес плавным полетом сокола, широко распростирая крылья и как бы не двигая ими, другие - играют, кувыркаются в воздухе. Закинув головы, мальчики молча любуются птицами, не отрывая от них глаз. Маленькая группа едва заметных глазу точек влечет за собой воображение детей. "Нам бы, братцы, так полететь...", - задумчиво говорит Ежов, определяя общее всем чувство.

(По М. Горькому)

На льду
На одном из южных озер, каких немало вокруг Берлина, произошло следующее. Весеннее солнце уже поплавило лед. Несколько школьников катались на коньках, и один из них, самый маленький, забежав далеко от берега по совсем уже истончившейся ледяной корочке, провалился в полынью и стал тонуть. Ребята заметались по берегу. Проезжавший мимо русский генерал остановил машину. Тонущий то показывался над водой, цепляясь за ледяную кромку, то снова с головой уходил под воду, когда эта кромка обламывалась под его тяжестью. Понимая, что тонкий лед не подпустит к тонущему близко, генерал достал в машине веревку-буксир и забросил конец мальчику. Тот ухватился. Генерал передал другой конец стоящему рядом мальчугану, а сам с помощью шофера разломал старую лодку, выстелил доски по льду и, рискуя провалиться, осторожно пополз. Вытащив мальчика, завернув в свою шинель, заставив глотнуть коньяку из неприкосновенного запаса, он отвез ребенка домой, вручил его матери и, отшутившись от благодарности, сел в машину и уехал, не назвав своего имени. Но родители заметили номер машины. Скоро было выяснено имя спасителя, и вот немолодому уже генералу, участнику трех войн, ко многим наградам, украшавшим его китель, была добавлена еще одна: совсем для воина необычная медаль "За спасение утопающего".
"Мне как-то неудобно даже, - улыбаясь, рассказывал генерал. - Ведь ничего особенного не было, любой наш солдат поступил бы так же на моем месте".

(Б. Полевой)

А.В. Суворов
Александр Васильевич Суворов происходил из небогатого дворянского рода. Родился он и вырос в поместье Кончанском (бывшая Новгородская губерния). По воспоминаниям родственников, мальчик не отличался ни здоровьем, ни хорошим сложением. Казалось бы, какие тут могут быть мечты о военной службе! Но, к досаде родителей, ребенок рано пристрастился к военным наукам. Разумеется, этому отчасти способствовали увлекательные рассказы о Петре I отца, его гостей и просто случайных посетителей.
Мальчик с жадностью накинулся на жизнеописания великих полководцев прошлого: Александра Македонского, Ганнибала, Юлия Цезаря - и в мечтах неоднократно видел себя на бранном поле. В его детской появляются военные предметы и все относящееся к военному делу: планы сражений, географические карты, глобусы. В целях тренировки он приучает себя вставать на рассвете, купается до заморозков, часами (кто из знавших его мог бы этому поверить?) остается на морозе в легкой одежде.
Ни уговоры, ни убеждения, ни угрозы родителей - ничто не могло отклонить Александра от намеченной цели. Настойчиво и прямолинейно он продолжал готовить себя к суровой походной жизни, но вначале ни от кого не получал поддержки для осуществления своей мечты. Наоборот, все, казалось, готовы отговорить его от бессмысленных мечтаний (так некоторые из родных называли его планы).
Но мальчик был непоколебим и, по-видимому, с исключительным упорством добивался своего. Родители наконец уступили. Александр был приписан в рядовые Семеновского полка. С этого момента начинается новая, полная трудов и величия, жизнь гениального русского полководца.

(Д. Розенталь)

Левинсон
Тревожные мысли не позволяли Левинсону сдвинуть с места всю эту громоздкую махину: он боялся сделать опрометчивый шаг. Новые факты то подтверждали, то рассеивали его опасение. Не раз обвинял он себя в излишней осторожности, особенно когда стало известно, что японцы покинули Крыловку, а разведка не обнаружила неприятеля на многие десятки верст. Однако никто, кроме Сташинского, не знал, что Левинсон вообще может колебаться: он ни с кем не делился своими мыслями и чувствами, преподносил готовые "да" или "нет". Поэтому он казался всем, за исключением таких людей, как Дубов, Сташинский, Гончаренко, человеком особой, правильной породы. Каждый партизан, особенно юный Бакланов, старавшийся во всем походить на командира, перенимал все, даже внешние манеры. Левинсон решил заночевать в тайге потому, что не был уверен, что низовья Хаунихедзы свободны от неприятеля. Несмотря на страшную усталость, ночью, проснувшись, Левинсон пошел проверять караулы.

(По А. Фадееву)

Контрольные диктанты по русскому языку 10 класс 4 четверть

Почтовая тройка
Колокольчик что-то прозвякал бубенчикам, бубенчики ласково ответили ему. Тарантас взвизгнул, тронулся, колокольчик заплакал, бубенчики засмеялись. Ямщик, приподнявшись, два раза хлестнул по беспокойной пристяжной, и тройка глухо застучала по пыльной дороге. Городишко спал. По обе стороны широкой улицы чернели дома и деревья, и не было видно ни одного огонька. По небу, усеянному звездами, кое-где тянулись узкие облака, и там, где скоро должен был начаться рассвет, стоял узкий лунный серп; но ни звезды, которых было много, ни полумесяц, казавшийся белым, не прояснили ночного воздуха. Было холодно, сыро, пахло осенью...
Тройка выехала из города. Теперь уже по обе стороны видны были только плетни огородов и одинокие ветлы, а впереди все застилала мгла. Здесь, на просторе, полумесяц казался белее, и звезды сияли ярче. Но вот пахнуло сыростью, почтальон глубже ушел в воротник и студент почувствовал, как неприятный холод побежал сначала около ног, потом по тюкам, по рукам, по лицу. Тройка пошла тише, колокольчик замер, точно и он озяб. Послышался плеск воды, и под ногами лошадей и около колес запрыгали звезды, отражавшиеся в воде.
А минут через десять стало так темно, что уж не было видно ни звезд, ни полумесяца. Это тройка въехала в лес.

(А. Чехов)

Ночью
Было далеко за полночь, когда я вышел из дома. Все спало кругом, и в безмолвии ночи гулко и одиноко раздавались шаги мои по кремневой дороге. Обогнув небо, луна стояла уже над горою и ясным зеленоватым светом заливала Железноводск, по которому я проходил, и тень моя шла впереди меня, длинная, бледная и косая.
На площади, на ступеньках церковной паперти меня ждал Халим, сидя с поджатыми под себя ногами. Залитый лунным светом, как серебром, базар был пуст и его дощатые шалаши, где целый день галдят татары и казаки, стояли безлюдны и молчаливы, и всюду вокруг было безмолвно и пустынно, только топот наших коней, ударявших по кремню подковами, нарушал окрестную тишину и откликался в горах. Под лунным сиянием развертывалась перед нами вся ширь с лугами и холмами, и было видно далеко окрест.
 Миновавши базар, Халим повернул влево по лесной тропинке. Сразу стало темно, душно и узко, и лошади пошли шагом, то шлепая по лужам, то звонко задевая подковой о камень или спотыкаясь о корни. Кривой и частый лес, обступивший тропинку, проникнутый лунным светом, становился все глуше и темнее, и только листья наверху, колеблясь от ветра, то сверкали, то чернели, то крутились мелкими блестками, и казалось, что в лесу идет волшебный серебряный дождь. Наконец стало совсем темно. Время шло. В лесу было совершенно черно и душно, и я не подозревал, что в открытых долинах поднялся уже предрассветный ветер.

(По Н.Д. Телешову)

Ловля птиц
Я решил заняться ловлей певчих птиц; мне казалось, что это хорошо прокормит: я буду ловить, а бабушка - продавать. Купил сеть, круг, западни, наделал клеток, и вот, на рассвете, я сижу в овраге, в кустах, а бабушка с корзиной и мешком ходит по лесу, собирая последние грибы, калину, орехи.
Только что поднялось усталое сентябрьское солнце; его белые лучи то гаснут в облаках, то серебряным веером падают в овраг ко мне. На дне оврага еще сумеречно, и оттуда поднимается белёсый туман; крутой глинистый бок оврага темен и гол, а другая сторона, более пологая, прикрыта жухлой травой, густым кустарником в желтых, рыжих и красных листьях; свежий ветер срывает их и мечет по оврагу.
На дне, в репьях, кричат щеглята, я вижу в серых отрепьях бурьяна алые чепчики на бойких головках птиц. Вокруг меня щелкают любопытные синицы, смешно надувая белые щеки, они шумят и суетятся, точно молодые кунавинские мещанки в праздник; быстрые, умненькие, злые, они хотят все знать, все потрогать и попадают в западню одна за другой. Жалко видеть, как они бьются, но мое дело торговое, суровое; я пересаживаю птиц в запасные клетки и прячу в мешок - во тьме они сидят смирно.
На куст боярышника опустилась стая чижей, куст облит солнцем, чижи рады солнцу и щебечут еще веселей; по ухваткам они похожи на мальчишек-школьников. Жадный, домовитый сорокопут запоздал улететь в теплые края, сидит на гибкой ветке шиповника, чистит носом перья крыла и зорко высматривает добычу черными глазами. Вспорхнул вверх жаворонком, поймал шмеля, заботливо насадил его на шип и снова сидит, вращая серой, вороватой головкой. Бесшумно пролетела вещая птица щур - предмет жадных мечтаний моих - вот бы поймать! Снегирь, отбившийся от стаи, сидит на ольхе, красный, важный, как генерал, и сердито поскрипывает, качая черным носом.

(М. Горький)

Дороги Яна Амоса Коменского
Дни сменялись днями, а дорога, по которой шел Ян Амос, все уходила вдаль, теряясь среди холмов, в рощах, густых и шумящих под ветром. Случалось, вечер заставал его среди полей, вдали от жилья, и Ян Амос устраивался на ночлег где-нибудь на пригорке, под деревом, завернувшись в плащ и подложив котомку под голову. Просыпался с первыми лучами восходящего солнца, ежась от утреннего холода, и сразу пускался в путь. Туман, медленно растекаясь, плыл над полями, но солнце, поднимаясь все выше и выше, съедало белесые хлопья, воздух теплел, насыщался лесными запахами, ароматами распускающихся цветов, и Яну Амосу казалось, что он, как живая частица сущего, участвует в этом круговороте природы...
В мечтах и мыслях быстро летели часы, и Ян Амос иногда не замечал, как солнце клонилось к западу. Голод и усталость возвращали его на землю. Хорошо, если на пути попадалась деревенская корчма, где он мог съесть тарелку похлебки. Но если ее и не было, Ян Амос не огорчался: с легкой душой он довольствовался куском хлеба и свежей водой. Ему полюбились ночевки в поле, в лесу, и бывало, он просыпался среди ночи от шума ветра в ветвях и смотрел в бесконечное звездное небо. Как и бездонная синева при свете дня, ночное небо, хотя и по-другому, притягивало его. Однажды Ян Амос проснулся, вероятно, от потоков лунного света: полная, яркая луна прямо над ним тихо плыла, освещая серебряным светом всю окрестность. Стояла глубокая, ничем не нарушаемая тишина, даже воздух, казалось, застыл, чтобы не нарушать ее...
Таинственным светом мерцали над головой Яна Амоса звезды, а за ними, недоступные простому зрению, может быть, существуют и другие. И разумом мы заключаем о бесконечном количестве других звезд. Природа беспредельна...

(По С. Смоляницкому)

***
Ночь. Тёма спит нервно и возбужденно. Сон то легкий, то тяжелый, то кошмарный. Он то и дело вздрагивает. Снится ему, что он лежит на песчаной отмели моря, в том месте, куда их возят купаться, лежит на берегу моря и ждет, что вот-вот накатится на него большая холодная волна. Он видит эту прозрачную зеленую волну, как пеной закипает ее верхушка, как она вдруг точно вырастает, поднимается перед ним высокой стеной; он с замиранием и наслаждением ждет ее брызг, ее холодного прикосновения, ждет привычного наслаждения, когда подхватит она его, стремительно помчит к берегу и выбросит вместе с массой мелкого колючего песка.
Волна обдает его удушливым жаром, тяжело наваливается и душит. Вот она опять отливает, ему опять легко и свободно, он открывает глаза и садится на диван.
Мысли роем теснятся в его голове, у него мелькает масса планов.
Тема подошел к столику, на котором лежала кипа газет, на цыпочках подошел к стеклянной двери и тихо повернул ключ, нажал ручку и вышел на террасу.
День только начинался. По бледно-голубому небу клочьями повисли мохнатые, пушистые облака. Над садом стоял туман. На террасе было пусто, и платок матери, забытый на скамейке, одиноко валялся, живо напомнив Теме вчерашний вечер со сладким примирительным концом.

(По Н. Гарину-Михайловскому)

Неудачный день
Маленький восьмилетний Тема стоял над сломанным цветком и с ужасом вдумывался в безвыходность своего положения.
Всего несколько минут тому назад он, проснувшись, помолился Богу, напился чаю, причем съел с аппетитом два куска хлеба с маслом— одним словом, добросовестным образом исполнивши все лежавшие на нем обязанности, вышел через террасу в сад в самом веселом, беззаботном расположении духа.
Он шел по аккуратно расчищенным дорожкам сада, вдыхая в себя свежесть начинающегося летнего утра, и с наслаждением осматривался.
Любимый папин цветок, над которым он столько возился, наконец расцвел! И что это за роскошный, что это за прелестный цветок! Никогда никто, конечно, подобного не видел. Папа говорит, что когда садовник увидит, то у него слюнки потекут. Но самое большое счастье во всем этом, конечно, то, что не кто другой, а именно он, Тема, первый увидел, что цветок расцвел.
Боже мой, но как же это случилось? Может быть, можно поправить? Но цветок по-прежнему лежит на земле...
Что из того, что когда-нибудь будет опять сверкать такое же веселое утро, которое он не испортит? Тогда будет другой мальчик — счастливый, умный. Чтобы добраться до этого другого, надо пройти бездну, разделяющую его от этого другого, надо пережить что-то ужасное. О, что бы он дал, чтобы все вдруг остановилось, чтобы всегда было это свежее утро. Боже мой, отчего он такой несчастный? Он будет строг и беспристрастен к себе.

(По Н. Гарину-Михайловскому)

Необитаемый остров
Я стал рассматривать незнакомую местность.
Сначала я попал в болото, заросшее ивами, тростником и какими-то деревьями неизвестной мне породы. Затем вышел на опушку открытой песчаной равнины, где росли редкие сосны и какие-то скрюченные деревья, похожие на дубы. Вдали была видна двуглавая гора; обе странные скалистые вершины ярко сияли на солнце.
Впервые я испытал радость исследователя неведомых стран.
Остров был необитаем. Люди, приехавшие вместе со мной, остались далеко позади, и я никого не мог встретить. Я осторожно пробирался среди деревьев. Повсюду мне попадались какие-то неведомые растения.
Вскоре я вошел в чащу деревьев, похожих на дубы. Впоследствии я узнал, что их называют вечнозелеными дубами. Они росли на песке. Узловатые ветви их были причудливо изогнуты, листва густо переплетена, как соломенная крыша. Заросли их, становясь все выше, спускались с песчаного откоса к широкому болоту, поросшему тростником. Пар поднимался над болотом, и очертания острова дрожали в знойном тумане.

(По Р. Стивенсону)

Столкновение хищников
За внезапным исчезновением бобров у пруда произошла та неожиданная встреча, которая обычно путает самые точные расчеты, разрушает самые верные планы. Приведенный в ярость исчезновением добычи медведь бросился вперед. В это же время обе рыси подскочили в воздух и распластались в полете гигантского прыжка. С яростным визгом и фырканьем они опустились на землю в нескольких шагах от медведя, плотно прижав к головам уши. Короткие рысьи хвосты вздрагивали от злости.
Медведь быстро повернулся к противникам. Он был готов как к атаке, так и к защите. Для него было ясно, что эти рыси спугнули бобров и испортили ему охоту. Подобного вмешательства не потерпит ни один хищник.
Но и рысям было очевидно, что в их неудаче виновен медведь. Поэтому рыси чувствовали слепую ярость, которая могла заставить их броситься на любого врага и вцепиться в него зубами и когтями. Но медведь был владыкой леса, и серые хищницы хорошо знали, что и вдвоем им едва ли удастся справиться с ним.

Грамматические задания.

1. Составить схемы предложений.

I вариант. Но медведь был владыкой леса, и серые хищницы хорошо знали, что и вдвоем им едва ли удастся справиться с ним.
II вариант. С яростным визгом и фырканьем они опустились на землю в нескольких шагах от медведя, плотно прижав к головам уши.

2. Разобрать слова по составу.

I вариант. Вперёд, бросился.
II вариант. Хорошо, вцепиться.

Итоговые диктанты по русскому языку 10 класс 4 четверть

***
В мае 1929 года, сидя на скамейке Летнего сада и греясь на весеннем солнце, Мишель незаметно и неожиданно для себя, с каким-то даже страхом и торопливостью, стал думать о своей прошлой жизни: о Пскове, о жене Симочке и о тех прошлых днях, которые теперь казались ему удивительными и даже сказочными.
Он стал думать об этом в первый раз за несколько лет. Я, думая об этом, почувствовал тот старый нервный озноб и волнение, которое давно оставило его и которое бывало, когда он сочинял стихи или думал о возвышенных предметах.
И та жизнь, которая ему когда-то казалась унизительной для его достоинства, теперь сияла своей какой-то необычайной чистотой. Та жизнь, от которой он ушёл, казалась ему теперь наилучшей жизнью за всё время его существования. Больше того – прошлая жизнь представлялась ему теперь какой-то неповторимой сказкой.
Страшно взволнованный, Мишель стал метаться по саду, махая руками и бегая по дорожкам.
И вдруг ясная и понятная мысль заставила его задрожать всем телом.
Да, вот сейчас, сегодня же, он поедет в Псков, там встретит свою бывшую жену, свою любящую Симочку, с её милыми веснушками. Он встретит свою жену и проведёт с ней остаток своей жизни в полном согласии, любви и нежной дружбе. Как странно, почему он раньше об этом не подумал. Там, в Пскове, остался любящий его человек, который попросту будет рад, что он вернулся.
И, думая об этом, он вдруг заплакал от всевозможных чувств и восторга, охвативших его.

(По М. Зощенко.)

Зорянка
Бывает, что в бору у какой-нибудь золотисто-рыжей сосны из белого соснового тела выпадет сучок. Пройдёт год или два, и эту дырочку оглядит зорянка - маленькая птичка точно такого же цвета, как кора у сосны.Эта птичка натаскает в пустой сучок пёрышек, сенца, пуха, прутиков, выстроит себе тёплое гнёздышко, выпрыгнет на веточку и запоёт. И так начинает птичка весну.
Через какое-то время, а то и прямо тут, вслед за птичкой, приходит охотник и останавливается у дерева в ожидании вечерней зари.
Но вот певчий дрозд, с какой-то высоты на холме первый увидев признаки зари, просвистел свой сигнал. На него отозвалась зорянка, вылетела из гнезда и, прыгая с сучка на сучок всё выше и выше, оттуда, сверху, тоже увидала зарю и на сигнал певчего дрозда ответила своим сигналом. Охотник, конечно, слышал сигнал дрозда и видел, как вылетела зорянка, он даже заметил, что зорянка, маленькая птичка, открыла клювик, но, что она пикнула, он просто не слышал: голос маленькой птички не дошёл до земли.
Птицы уже славили зарю наверху, но человеку, стоящему внизу, зари не было видно. Пришло время - над лесом встала заря, охотник увидел: высоко на сучке птичка свой клювик то откроет, то закроет. Это зорянка поёт, зорянка славит зарю, но песни не слышно. Охотник всё-таки понимает по-своему, что птичка славит зарю, а отчего ему песни не слвшно - это оттого, что она поёт, чтобы славить зарю, а не чтобы самой славиться перед людьми.
И вот мы считаем, что, как только человек станет славить зарю, а не зарёй сам славиться, так и начинается весна самого человека. Все наши настоящие любители-охотники, от самого маленького и простого человека до самого большого, только тем и дышат, чтобы прославить весну. И сколько таких хороших людей есть на свете, и никто из них ничего хорошего не знает о себе, и так все привыкнут к нему, что никто и не догадывается о нём, как он хорош, что он для того только и существует на свете, чтобы славить зарю и начинать свою весну человека.

Красивая роза
Ранним утром, едва забрезжил рассвет, я возвращался в знакомые места нехожеными тропами. В дали, неясной и туманной, мне уже мерещилась картина родного села. Торопливо ступая по некошеной траве, я представлял, как подойду к своему дому, покосившемуся от древности, но по-прежнему приветливому и дорогому. Мне хотелось поскорее увидеть с детства знакомую улицу, старый колодец, наш палисадник с кустами жасмина и роз.
Погружённый в свои воспоминания, я незаметно приблизился к околице и, удивлённый, остановился в начале улицы. На самом краю села стоял ветхий дом, нисколько не изменившийся с тех пор, как я отсюда уехал. Все эти годы, на протяжении многих лет, куда бы меня ни забросила судьба, как бы далеко ни был от этих мест, я всегда неизменно носил в своём сердце образ родного дома, как память о счастье и весне...
Наш дом! Он, как и прежде, окружён зеленью. Правда, растительности тут стало побольше. В центре палисадника разросся большой розовый куст, на котором расцвела нежная роза. Цветник запущен, сорные травы сплелись на вросших в землю клумбах и дорожках, никем не расчищенных и уже давно не посыпанных песком. Деревянная решётка, далеко не новая, совсем облезла, рассохлась и развалилась.
Крапива занимала целый угол цветника, словно служила фоном для нежного бледно-розового цветка. Но рядом с крапивой была роза, а не что иное.
Роза распустилась в хорошее майское утро; когда она раскрывала свои лепестки, утренняя роса оставила на них несколько слезинок, в которых играло солнце. Роза точно плакала. Но вокруг всё было так прекрасно, так чисто и ясно в это весеннее утро...

Необыкновенные дни
Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной, полученной им в бою за Кишинёв. День был ярок и, пожалуй, немного ветрен. Он влетел в город на танке с разведчиками и потом остался один. Собственно говоря, ему следовало лежать в госпитале, но разве улежишь в день вступления в ослепительно белый, кипящий возбуждением город? Он не присаживался до поздней ночи, а всё бродил по улицам, вступая в беседы, объяснял что-то или просто без слов с кем-то обнимался, и его кишинёвская рана  затягивалась, точно излечиваемая волшебным зельем.
А следующая рана,случайно полученная после Бухареста, хотя и была легче предыдущей, но заживала необъяснимо долго, почти до самой Софии.
Но когда он, опираясь на палку, вышел из штабного автобуса на площадь в центре болгарской столицы и, не ожидая, пока его обнимут, сам стал обнимать и целовать всех, кто попадал в его объятия, что-то защемило в ране, и она замерла. Он тогда едва держался на ногах, голова кружилась, и холодели пальцы рук - до того утомился он в течение дня, ибо говорил часами на площадаях, в казармах и даже с амвона церкви, куда был внесён на руках. Он говорил о России и славянах, будто ему было не меньше тысячи лет.

***
Наступила тишина, слышно было только, как фыркали и жевали лошади да похрапывали спящие. Где-то плакал чибис и изредка раздавался писк бекасов, прилетавших поглядеть, не уехали ли непрошеные гости.
Егорушка, задыхаясь от зноя, который особенно чувствовался после еды, побежал к осоке и отсюда оглядел местность. Увидел он то же самое, что видел и до полудня: равнину, холмы, небо, лиловую даль. Только холмы стояли поближе, да не было мельницы, которая осталась далеко назади. От нечего делать Егорушка поймал в ьраве скрипача, поднёс его в кулаке к уху и долго слушал, как тот играл на своей скрипке. Когда надоела музыка, он погнался за толпой жёлтых бабочек, прилетавших к осоке на водопой, и сам не заметил, как очутился опять возле брички.
Неожиданно послышалось тихое пение. Песня, тихая, тягучая и заунывная, похожая на плач и едва уловимая слухом, слышалась то справа, то слева, то сверху, то из-под земли, точно над степью носился невидимый дух и пел. Егорушка оглядывался по сторонам и не понимал, откуда эта странная песня. Потом уже, когда он прислушался, ему стало казаться, что пела трава. В своей песне она, полумёртвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренне убеждала кого-то, что она ни в чём не виновата, что солнце выжгло её понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она ещё молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха. Вины не было, но она всё-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя.

(По А.П.Чехову) 

Озеро
Утренняя заря мало-помалу разгорается. Скоро луч солнца коснётся по-осеннему оголённых верхушек деревьев и позолотит блестящее зеркало озера. А неподалёку располагается озеро поменьше, причудливой формы и цвета: воде в нём не голубая, не зелёная, не тёмная, а буроватая. Говорят, что этот специфический оттенок объясняется особенностями состава местной почвы, слой которой устилает озёрное дно.Оба эти озера объединены под названием Боровых озёр, как в незапамятные времена окрестили их старожили здешних мест. А к юго-востоку от Боровых озёр простираются гигантские болота. Это тоже бывшие озёра, зараставшие в течение десятилетий.
В этот ранний час чудесной золотой осени мы движемся к озеру с пренеприятным названием - Поганому озеру. Поднялись мы давно, ещё до рассвета, и стали снаряжаться в дорогу. По совету сторожа, приютившего нас, мы взяли непромокаемые плащи, охотничьи сапоги-болотники, приготовили дорожную еду, чтобы не тратить время на разжигание костра, и двинулись в путь.
Два часа пробирались мы к озеру, пытаясь отыскать удобные подходы. Ценой сверхъестественных усилий мы преодолели заросли какого-то цепкого и колючего растения, затем полусгнившие трущобы, и впереди показался остров. Не добравшись до лесистого бугра, мы упали в заросли ландыша, и его правильные листья, как будто выровненные неведомым мастером, придавшим им геометрически точную форму, защелестели у наших лиц.
В этих зарослях в течение получаса мы предавались покою. Поднимешь голову, а над тобой шумят верхушки сосен, упирающиеся в бледно-голубое небо, по которому движутся не тяжёлые, а по-летнему полувоздушные облачка-непоседы. Отдохнув среди ландышей, мы снова принялись искать таинственное озеро. Расположенное где-то рядом, оно было скрыто от нас густой порослью травы. 

Профессия
В погоне за интересными кадрами фотографы и кинооператоры часто переходят границу разумного риска.
Не опасна, но почти невозможна в природе съёмка волков. Опасно снимать львов, очень опасно - тигров. Нельзя сказать заранее, как поведёт себя медведь - этот сильный и, вопреки общему представлению, очень подвижный зверь. На Кавказе я нарушил небезызвестное правило: полез в гору, где паслась медведица с медвежатами. Расчёт был на то, что, мол, осень и мать уже не так ревниво оберегает потомство. Но я ошибся... При щелчке фотокамеры, запечатлевшей двух малышей, дремавшая где-то поблизости мать кинулась ко мне, как торпеда. Я понимал: ни в коем случае нельзя бежать - зверь бросится вслед. На месте оставшийся человек медведицу озадачил: она вдруг резко затормозила и, пристально поглядев на меня, кинулась за малышом.
Снимая зверей, надо, во-первых, знать их повадки и, во-вторых, не лезть на рожон. Все животные, исключая разве что шатунов-медведей, стремятся избегать встреч с людьми. Анализируя все несчастья, видишь: беспечность человека спровоцировала нападение зверя.
Издавна придуманы телеобъективы, чтобы снимать животных, не пугая их и не рискуя подвергнуться нападению, чаще всего - вынужденному. К тому же, непуганые животные, не подразумевающие о вашем присутствии, ведут себя естественно. Большинство выразительных кадров добыто знанием и терпением, пониманием дистанции, нарушать которую неразумно и даже опасно.

Святыня
Заботами милого друга я получил из России небольшую шкатулку карельской берёзы, наполненную землёй. Я принадлежу к людям, любящим вещи, не стыдящимся чувств и не боящимся кривых усмешек. В молодости это простительно и понятно: в молодости мы хотим быть самоуверенными, разумными и жестокими - редко отвечать на обиду, владеть своим лицом, сдерживать дрожь сердечную. Но тягость лет побеждает, и строгая выдержанность чувств уже не кажется лучшим и главнейшим. Вот сейчас таков, как есть, я готов и могу преклонить колени перед коробочкой с русской землёй и сказать вслух, не боясь чужих ушей: "Я тебя люблю, земля, меня родившая, и признаю тебя моей величайшей святыней".
И никакая скептическая философия, никакой умный космополитизм не заставит меня устыдиться моей чувствительности, потому что руководит мною любовь, а она не подчинена разуму и расчёту.
Земля в коробке высохла и превратилась в комочки бурой пыли. Я пересыпаю её заботливо и осторожно, чтобы не рассыпать зря по столу, и думаю о том, что из всех вещей человека земля всегда была и самой любимой, и близкой.
Ибо прах ты - и в прах обратишься.

(По М.А.Осоргину)

Лицо природы.
Вся природа содержится в душе человека. Но в природе не весь человек. Какая ­то ведущая часть человека, владеющая словом , вышла за пределы природы.Чтобы понимать природу, надо быть очень близким к человеку, и тогда природа будет зеркалом,потому что человек содержит в себе всю природу.В природе вода лежит, и ее зеркало отражает небо, горы и лес.Вся история культуры и есть рассказ о том, что увидел человек в зеркале, и все наше в том, что еще в этом зеркале увидит.Природа нам развертывается, как перспектива прошлого самого человека, но когда усилием воли постараешься войти в нее, то тут же распадаешъся на свое прошлое, то есть природу, и на себя, как человека.Значит, не будущее, а настоящее это точка опоры рычага, отрывающего человека от природы и перебрасывающего в будущее.Каждый из нас, путешествуя, непременно открывает для себя вдали что­-то новое. И, вернувшись домой, открывает свои глаза на знакомое и тем самым обогащает и расширяет свою родину.Все эти солнца и звезды, поверхности вод и земля подозрительны тем, что их прекрасное лицо всегда обращено к лицу человека. Восторгаясь лицом природы, спрашиваешь себя: « Не любуешься ли ты лицом самого человека, отраженным в этих водах и звездах, в огне и цветах?»Человек, любующийся природой, не нарцисс, а «гадкий утенок», впервые благодаря природе понимающий в себе лебедя.

(По М. Пришвину)

Грамматические задания.

1.Произвести синтаксический разбор предложения

1 вариант Какая-то ведущая часть человека, владеющая словом, вышла за пределы природы.
2 вариант Каждый из нас, путешествуя, непременно открывает для себя вдали что-­то новое.

2 Выполнить морфологический разбор

1 вариант
природу, открывает, прекрасное.
2 вариант
человека, вышла,гадкий.

3. Выписать 3 слова , в которых букв больше, чем звуков.
4. Выписать 3 слова, в которых звуков больше, чем букв.
5. Выписать 5 слов с безударной гласной в корне слова. Проверить эту гласную ударением.
6. Объяснить правописание приставок в словах текста: развертывается, предел, распадаешъся, расширяет, прекрасное.

Словарные диктанты по русскому языку 10 класс 4 четверть

Диктант 1. Проверяемые и непроверяемые гласные в корне слов

Горючее вещество, полоскать бельё, бархатный камзол, балконная решётка, интеллигентный человек, струны гитары, немного подрасти, паркетный пол, посидеть на скамейке, колоритная личность, промокать фиолетовые чернила, развеваться на ветру, излагать изученное, поласкать котёнка, осознать призвание, громадная туча, правильный маршрут, президентский совет, телефонный справочник, легендарный герой, расстилать скатерть, теоретическая дискуссия, блистать на сцене, сумма слагаемых, милосердный поступок, лиловые соцветия сирени, выровнять грядку, опираться на перила, велосипедные гонки, дипломированный специалист, сверкание зарниц, развивать усидчивость, играешь на пианино, тяжёлая корзина, росток апельсина, гениальный композитор и дирижёр, поседеть от старости, мягкий диван, огромная библиотека, школьные кабинеты, пользоваться биноклем, аккуратный костюм, обжигает в печке, растительное масло, загореться от спички, абонементный билет.

Диктант 2. Употребление и неупотребление Ь и Ъ

Богатырская мощь, должность адъютанта, трёхъязычный словарь, медвежья услуга, ночной дозор, отрежьте кусочек, лихой извозчик, нестись вскачь, семнадцать тысяч, выглянуть из-за туч, разбитые очки, влезть на мачту, лёгкая лодочка, мне нездоровится, мощность двигателя, ручной хищник, решение задач, пробираться сквозь вьюгу, выйти замуж, необъятный простор, вьюжный февраль, пятьдесят восьмой, заячья капуста, напишешь строчку, встаньте пораньше, тоньше волоса, роскошь интерьера, лучше подготовиться, подъехать к станции, разъяснить задачу, восемьюстами семьюдесятью шестью, получить весточку, бесконечная дорога, складной зонтик, возьмём в дорогу, сыграть вничью, похожи точь-в-точь, январский мороз, компьютерная мышь, вьётся плющ.

Диктант 3. Буквы 3 и С на конце приставок

Низвергающийся водопад, рассерженный начальник, безграмотная работа, здание театра, бесполезная работа, сбить с ног, рассчитать время, рассвет над морем, безвкусная одежда, сжатый воздух, взгляд исподлобья, безводная местность, вскочить от испуга, беречь здоровье, расцвет искусства, сдать экзамен, расписание движения, на месте сгиба, точный расчёт, бессердечный человек, беззвёздная ночь, взмолиться о пощаде, нисходящий поток, отъявленный бездельник, безударный гласный, бесконечная дорога, безвыходное положение, размышлять о будущем, изредка посещает, взбежать по лестнице, сделать исподтишка.

Диктант 4. Правописание гласных после шипящих и Ц

Дирижёрская палочка, работать шофёром, цитрусовые растения, шуба из цигейки, цирковой артист, тоненькая жёрдочка, свежие огурцы, с детским врачом, панцирь черепахи, жокейская шапочка, пацифистские убеждения, вести под уздцы, робкий шёпот, загородное шоссе, рой пчёл, могучего богатыря, шёлковое платье, стрекот цикад, большого рюкзака, костюм работницы, молочный шоколад, выглянешь в оконце, чёткая дикция, выводок цыплят, наденет капюшон, слышатся шорохи, пальцы хирурга, рассыпались жёлуди, цветы акации, добрые молодцы, редкие птицы.

Диктант 5. Правописание глаголов

Опасаться инфекции, негодовать против рабства, терпим бедствие, поскорее выйдите из вагона, искупатьсяв речке, не знаешь печали, возмущаться и негодовать, приклеит марку, сжигает бумаги, не найти бинокль, слышится отовсюду, выпрыгнет из будки, чувствуешь испуг, приготовьте яичницу, весело хохочет, придётся постараться, грохочет камнепад, не двигаться в автомобильной пробке, мягко стелет, начинать сначала, растаяли весной, ненавидеть ложь, записывать на диктофон, разбудит утром, надо стремиться вперёд, не гляди в сторону, стеречь избушку, бережно обращаться, пойдёшь направо, посеет на грядке, вертишься на стуле, тяжело дышит, отправишься на вокзал, попробовать салат, вежливо извиниться, не ешьте на ходу, не стоит сердиться, услышит издалека.

Диктант 6. Правописание гласных в приставках

Приключенческий фильм, преподаватель математики, сверхинтересный бестселлер, непреодолимая преграда, дезинфекция помещения, приоткрыть дверь, примерять пальто, телефон приятеля, взыскательный мастер, приклеить почтовую марку, пренеприятное известие, не прикоснуться к пище, прекрати притворяться, дисквалификация спортсмена, обыграть в шахматы, притормози у будки, собака сыщика, презирать негодяя, предыдущая глава, принять к сведению, изыскивать средства, пристанционный буфет, примирять спорщиков, преспокойно себя чувствовать, взимать налоги.

Диктант 7. Правописание гласных в суффиксах и окончаниях существительных и прилагательных

Свежего воздуха, современное оборудование, в пламени свечи, ветреный вечер, серо-зелёный оттенок, карманный фонарик, кожаная курточка, испуганный зайчонок, спросил об имени и фамилии, вождь племени, маляр-штукатур, злостный курильщик, отчаянная девчонка, нога в стремени, обходчик путей, истинная дружба, каблучок туфельки, ослиное упрямство, искусный мастер, заявление Анастасии Никитичны, зловещим предзнаменованием, клюквенный морс, зачинщики беспорядков, кольцевая автодорога, юго-западный ветер, парчовое одеяние, костяная нога, выкаченный из подвала бочонок, факты истории, рассохшаяся лодчонка, стеклянная посуда, с полным выменем, договорённость о продолжении, чугунная сковорода, очки миссис Хадсон, лихой извозчик, рыболовный сачок, писатель-деревенщик, душистый горошек, юная девушка, индусские обычаи, корешок сельдерея, безветренный день, французские фильмы, талантливый пианист.

Диктант 8. Правописание числительных

По обеим сторонам, столетний дуб, шестьдесят километров, пятиэтажный дом, двенадцать минут, восемнадцатая квартира, до девяноста градусов, в полутора миллиметрах, двести шестьдесят восемь миллионов, семью девятыми объёма, полтораста коробок, тридцать шесть шагов, миллиард человек, прибыть в одиннадцать часов, семнадцать тысяч четыреста экземпляров, с семерыми щенками, пятьюдесятью четырьмя годами, шестнадцати сантиметров, полутораста тоннами, к двумстам сорока шести прибавить восемьдесят, восемьюстами тринадцатью центнерами, десятеро школьников, в две тысячи четырнадцатом году.

Диктант 9. Правописание местоимений

Никакой, кого-нибудь нарисуй, ни с чем, зайти к нему, ничто, кое с кем, спросил его, забрал у неё, что-либо слышал, самого лучшего, сколько-нибудь, некто в чёрном, несколько страниц, кое-кто придёт, чего-то не хватает, некого винить, никому не скажу, не с чем сравнить, их мнение, другого учебника.

Диктант 10. Правописание наречий

По-другому думаешь, во-первых, сказал...; сделал волей-неволей, по-прежнему скучаю, по-дружески поддержал, давным-давно знаешь, по-зимнему холодно, настроен по-деловому, где-то забыл, обратился по деловому вопросу, мало-помалу поправляюсь; в-десятых, прибери комнату; по-июльски жарко, читаю по-английски, куда-либо отправишься, видимо-невидимо грибов, живёшь бок о бок со школой, повторил точь-в-точь; по-моему, ты по-заячьи труслив; откуда-нибудь приедешь, расположены справа налево, говоришь по-французски, по летнему времени, крепко-накрепко запомни.

Контрольный словарный диктант  
Арти__ерия,  акк__мп__н__мент, п__л__садник,  рас__чет, рас__читывать, рас__четливый,  ровес__ник,  сверс__ник,  ав__нгард,  д__р__ж__р,  р__ж__(с, сс)ер,  дра(м, мм)а, пье(с, сс)а, кава(л, лл)ерия,  б__тальон, в__тчина,  об__яние,  об__няние,  кр__м__нальный,  пр__в__легия,  пр__мьера,  пр__емник  пр__зидента,  кр__м__нальный, н__тариус,  д__в__денды, ди__п__зон,  нав__ждение,  в__ждение,  инт__(л, лл)__генц__я,  ижд__венцы,  ин__ц__атива,  в__кансия, д__ск__нально, аб__тур__ент, а(б, бб)р__в__атура,  д__зинф__цировать,  д__зинфекция,  с__нт__м__нтальный,  к__блук,  б__нзин,   б__тон,  б__тон,  к__бура,  д__визия,  ст__пендия,  ун__верс__тет, пр__стиж,  пр__т__ндент,  в__н__грет,  д__зентерия,  инж__нер,  ярм__рка,  аб__ж__р,  бр__ш__ра,  в__трина,  п__р__ферия,   к__морка,  б__к__лея,  пр__фект,  пр__рогатива,  пр__цедент, пр__людия,  ретуш__р,  стаж__р,  агре__ия,  а__уратный,  а(п, пп)е(л,  лл)яция,  гра__атика,  диску__ия,  те__итория,  га__ерея,  и__юстрация,  кор__дор,  профе__ия,  ко__ентировать,  ко__ектив, ко__ега,  ко__ичество,  а__естат,  я__ственный,  я__ства,  мало/по/малу,  кал__играфия,  гум__анизм,       ко__едж,  как / будто,    все / таки,     буд / то,    а(к,  кк)лим__тизация,
до  свидани__,  с днем  р__ждени__,  пожалу__ста,  изв__ните,  аб__н__мент,  га(л,  лл)юцинация,  ож__г  руку,  ож__г  руки,  б__калавр.

>