Диктанты по русскому языку для 11 класса 3 четверти

Содержание:

Диктанты по русскому языку 11 класс
Итоговые диктанты по русскому языку 11 класс 3 четверть
Словарные диктанты по русскому языку 11 класс 3 четверть

Диктанты по русскому языку 11 класс

Ласточкино гнездо
Николай Сергеевич и его жена впервые в жизни приехали в Абхазию из Москвы и жили на летней даче художника Андрея Таркилова, который редко бывал здесь.
Под крышами крестьянских домов, мимо которых они проходили к морю, лепились ласточкины гнёзда. Странно, но под крышей дачи не было ни одного гнезда, хотя дом был выстроен более десяти лет назад. Старый сельский учитель так объяснял это:
- Андрей здесь редко бывает, а ласточки вьют гнёзда под крышей человеческого дома, потому что ищут у него защиты.
И вот жена Николая Сергеевича как-то раз сказала, что для неё было бы счастьем проснуться под щебет ласточек. И он вдруг ответил, что это можно устроить: надо попросить у старого учителя разрешения перенести одно ласточкино гнездо из-под крыши его дома к себе. В глазах учителя мелькнул суеверный ужас, но он был очень патриархальным человеком: надо гостю подарить то, что просит.
Сторож, охранявший магазин, заметил Николая Сергеевича, глубокой ночью идущего куда-то со стремянкой, но вскоре потерял его из виду. Когда Николай Сергеевич снял гнездо, ему показалось, что он не удержит равновесие и грохнется вниз. И каждый раз, представляя своё падение, он мысленно вытягивал руки вверх, чтобы не раздавить ласточек.
Когда он свернул к дому, сторож опять его узнал и заметил также, что теперь этот человек без стремянки что-то прижимает к себе – скорее всего драгоценную вещь. Окликнув его, сторож понял, что человек пошёл быстрей, и уверился, что он преступник.
Николаю Сергеевичу показалось, что он падает, и он вытянул руки вперёд, чтобы не повредить гнездо. Ласточки вылетели из гнезда, а птенцы доползли до травянистого склона канавки. Последним, предсмертным движением Николай Сергеевич откинул руку в сторону ласточкиного гнезда, и она, уже мёртвая, упала на гнездо.

(По Ф. Искандеру.)

Дядя Саша
Ехали быстро. Дядя Саша, расстегнув плащ, из-под которого сверкнула на пиджаке красная орденская звёздочка, по-прежнему отрешённо продолжал глядеть на бегущую навстречу дорогу. Мимо с глухим рёвом, точно доисторический зверь, пронёсся гигантский грузовик, и в его кузове можно было разглядеть серовато-жёлтую свёклу. Следом промчались близнецы-самосвалы, они тоже везли свёклу: люди спешили управиться с уборкой.
Равнина в этих курских полях начинала мало-помалу холмиться, и отметка высоты, наверное, превышала двести метров. В глубокой древности эту землю не смог одолеть ледник, надвинувшийся с севера; разделившись надвое, он пополз дальше, обходя холмы справа и слева. Значит, не случайно на этих высотах, которые так и не преодолел ледяной панцирь, разгорелась небывалая битва, от которой, как думалось дяде Саше, спасённые народы могли бы начать новое летосчисление. Враги, грозившие России новым оледенением, были остановлены и сброшены с высот. Никогда не забудешь тех дней, ни с чем не спутаешь тех событий.
В августе сорок третьего Саша, тогда молоденький лейтенант-артиллерист, заскочил на полдня в родное село — Прохоровку. С окрестных полей сюда свозили изувеченные танки, оставшиеся после невиданного сражения, и они образовали чудовищное кладбище, среди которого нетрудно было заблудиться. Но и поверженные танки, казалось, по-прежнему, как люди, ненавидят друг друга. Теперь этого танкового кладбища нет: оно распахано и засеяно хлебом, а железный лом войны давно поглотили мартеновские печи. Люди заровняли и сгладили окопы, и только по холмам остались на курской земле бережно охраняемые братские могилы.

(По Е. Носову.)

Прогулка
Ранним утром, когда все спали, я вышел на цыпочках из душной избы и как будто не в палисаднике оказался, а вышел в тихую, неизъяснимой прозрачности воду.
Высоченная нетронутая трава буйствовала за самой калиткой. Я сбежал с насыпи влево и пошёл вдоль реки навстречу её течению. Ничего примечательного не было вокруг. Поодаль остановилась машина, и шумная компания, прибывшая в ней, располагалась на отдых, натягивая в виде тента полотняную простыню.
Тропинка обогнула песчаный карьер и вывела меня на просторную луговину, по которой в одиночку и группками росли деревья.
Неподвижный воздух, ещё не ставший знойным, приятно освежает гортань и грудь. Солнце, не вошедшее в силу, греет бережно и ласково. Через каких-нибудь полчаса матёрый сосновый лес окружал меня. Вблизи дороги тянулись необыкновенно ухоженные, разметённые тропы. Временами кое-где попадались аккуратно постланные светло-шоколадные коврики кукушкина льна – этого непременного обитателя сосновых лесов.
По стволу осинки с юркостью мышонка шныряла вверх и вниз какая-то птичка.
Попалась болотинка с кофейно-коричневой, но вовсе не мутной водой. Я перебрался через неё, перескочив на скользкое бревно, с бревна – на брошенное кем-то полено. А вот и речонка с такой студёной, несмотря на жаркие дни, водой.
Сторожка, которую мне хотелось разыскать во что бы то ни стало, оказалась бревенчатой избой. Одной стороной она примыкала к лесу, с другой её стороны расстилалась обширная луговина.

(По В. Солоухину.)

Тургеневские произведения
Вечерний ветер едва шелестит в густой листве тургеневского дуба, в опустевшем после дневного оживления парке смолкают птичьи голоса. Исподволь надвигающиеся лёгкие тени летней ночи придают призрачность, лёгкую и незаметную, очертаниям деревьев, проглядывающему в промежутках между липами силуэту молчаливого дома…
Так было, вероятно, и много-много лет назад в опустевшей после смерти хозяина усадьбе: ни единого огонька в длинном ряде затворенных окошек, никого на поросших травой аллеях…
Нетрудно себе представить и задумавшегося на скамейке под любимым дубом хозяина, ещё молодого человека, роящиеся у него в голове мечты и планы. Он тогда только приступил к выполнению предназначенного ему судьбой труда, прочно лёгшего в основание отечественного литературного достояния. Миновало столетие, как нет писателя, а всё так же свежи и благоуханны его «Записки охотника», их поэзия и человечность не подвластны времени. А со страниц «Дворянского гнезда», «Отцов и детей», «Накануне», «Первой любви», «Аси», других его романов и повестей возникают пленительные, неувядаемые образы русских девушек, которых мы называем «тургеневскими».
Между тем мы живём в мире, отдалённом неизмеримой пропастью от героинь Тургенева и его времени: сместились представления и оценки, порой нам кажутся мелкими и суетными волновавшие их чувства и надежды, наивными представления. Но несравненная художественная высота тургеневских произведений сделала их бессмертными: его книги будут читать наши далёкие потомки, по ним будут выверяться литературный вкус и достоинства слога и языка произведений наших соотечественников, пока будет жив «наш великий, могучий и свободный русский язык!»

(По О. Волкову.)

Ганин
Ганин выехал около трех часов дня в открытой рубашке и футбольных трусиках, в резиновых башмаках на босу ногу. Ветер был в спину. Он ехал быстро, выбирая гладкие места между острых камешков на шоссе, и вспоминал, как проезжал мимо Машеньки в прошлом июле, когда еще не был с нею знаком.
На пятнадцатой версте лопнула задняя шина, и он долго чинил ее, сидя на краю канавы. Над полями звенели жаворонки; прокатил в облаке пыли серый автомобиль с двумя офицерами в совиных очках. Покрепче надув починенную шину, он поехал дальше, чувствуя, что не рассчитал, опоздал уже на час. Свернув с шоссе, он поехал лесом,54 по тропе, указанной прохожим мужиком. Потом свернул опять, да неверно, поэтому долго колесил, раньше чем попал на правильную дорогу. Он отдохнул и поел в деревушке, а когда оставалось всего двенадцать верст, переехал острый камушек — шина свистнула и опять осела.
Было уже темновато, когда он прикатил в дачный городок, где жила Машенька. Она ждала его у ворот парка, как было условлено, но уже не надеялась, что он приедет, так как ждала уже с шести часов. Увидя его, она от волнения оступилась, чуть не упала. На ней было белое платье, которого Ганин не знал. Бант исчез, и потому ее прелестная голова казалась меньше. В подобранных волосах синели васильки.
В этот странный, осторожно темнеющий вечер в липовом сумраке широкого городского парка Ганин полюбил ее острее прежнего и разлюбил ее как будто навсегда.

(По В. Набокову)

В родной степи
Станции — это жгучая земля в мазуте, сверкание рельсов и скрежет железа, элеваторы, паровозы, пакгаузы, грузы… И снова поезд бежал через простор, обдуваемый ветром; степная дорога, добела испепеленная зноем, бежала рядом с полотном; серая тучка пыли катилась по дороге, а перед тучкой грузовик, нагруженный мешками. И то курган замыкал распахнутую в окне картину, то высокая скирда. И скирды были задумчивы и вечны, как курганы.
На остановках Севастьянов выходил, смотрел на новые вокзальчики легкой павильонной конструкции, они были современней и чище прежних станционных зданий. Покупал помидоры, арбузы, вареные кукурузные початки — в детстве все это было вкусней. В общем, он отнесся к родной своей степи с родственным вниманием, но без умиления: ведь какие пространства ни исколесил за эти годы, в каких краях ни побывал! Так же кружили и плыли навстречу иные просторы. Там тоже насыпи и бессмертники на насыпях. И мягкая южная речь с придыханиями и неправильностями, от которых в свое время отучался в Москве, — эта речь звучит и под другими широтами…
Солнце только что встало и лежало, блистая, на краю степи. И вся степь блистала: каждая спаленная былинка, доживающая лето, держала свой сияющий дрожащий алмаз, а капустные листья в маленьком огороде были усыпаны частыми сизыми каплями.
И Севастьянов вспомнил точно такое алмазное утро: солнце так же играло, лежа низко, и степь переливалась, но она была зеленая! Далеко-далеко то утро, там теснятся юные лица сверстников, там он пишет свои первые строчки и изображает на карнавале какого-то лорда,

(В. Панова)

Утро на даче
Несколько лет тому назад я проводил летние месяцы на даче, вдали от пыльного, душного, наполненного суетой и грохотом города, в тихой деревушке, затерявшейся среди густого соснового леса, верстах в восьми от станции железной дороги. Туда только что начинали в то время показываться первые пионеры будущей дачной колонии, которая теперь совершенно заполнила это милое, уютное местечко франтовскими дачными костюмами, сплетнями, любительскими спектаклями.
Бывало, встанешь рано утром вместе с восходом солнца, когда росистая трава еще белеет, а из леса с его высокими, голыми,красными стволами особенно сильно доносится крепкий смолистый аромат. Не умываясь, накинув только поверх белья старое пальтишко, бежишь к реке, на ходу быстро раздеваешься и с размаху бухаешься в студеную, розовую от зари, еще подернутую легким паром, гладкую, как зеркало, водяную поверхность к великому ужасу целого утиного семейства, которое с тревожным кряканьем и плеском поспешно расплывается в разные стороны из прибрежного тростника. Выкупаешься и, дрожа от холода, с чувством здоровья и свежести во всем теле спешишь к чаю, накрытому в густо заросшем палисаднике в тени сиреневых кустов, образующих над столом душистую зеленую беседку. На столе вокруг блестящего самовара — молочник с густыми желтыми сливками, большой ломоть свежего деревенского хлеба, кусок теплого, только что вырезанного сотового меда на листе лопуха, тарелка крупной, покрытой сизоватым налетом малины. Около самовара хлопочет хозяйская дочь Ганнуся, черноглазая крепкая деревенская девочка, задорная и лукавая. И как радостно, как молодо звучит в утреннем чистом воздухе ее веселое приветствие!

(А. И Куприн)

Старый колодец
Желание увидеть дневные звезды и весь план показать их другим возникли в тот же вечер, когда из Заручевья возвращалась я на недалекий хутор, где мы нанимали комнату вот уже третье лето. Дорога сладко пахла недавно прошедшим стадом, парным молоком, остывающей пылью; маленькие мягкие фонтанчики пыли с приятной прохладой били меж пальцев босых ног; ивановские светлячки доверчиво мерцали в придорожных канавах. В низинах, в легком тумане, побрякивали жестяные колокольцы невидимых лошадей. Иногда же слышалось звяканье какого-то особого, очень нежного, грустного колокольца. Дорога вилась с холма на холм, и было отрадно знать, что идешь не просто по дороге, а по Валдайским возвышенностям, где не так уж далеко от тебя из земли, из деревянной часовни выбивается родник, который называется Волга. Везде вечер, и звезды отразились уже и в Волге-роднике, и в Волге-ручье, и в Волге-реке…
А дневные… Дневные звезды я увижу завтра! Проходя через огород к дому, я приостановилась и с радостным страхом покосилась на старый наш, покрытый седыми лишаями и мохом колодец. Он был таким, как всегда: упираясь в небо, в какую-то обыкновенную звезду, высился над ним тонкий журавль, и огромные толстые лопухи (на листе как раз такого лопуха плыла когда-то Дюймовочка) — голубые вечерние лопухи чмокали и шевелились вокруг колодца. Все было как вчера, и все — иначе. Оказывается, этот давно знакомый колодец был просто набит лучистыми дневными звездами, а мы-то, дураки, и не знали об этом и нарочно норовили погромче плюхнуть ведро в его темную звездную воду.

(О. Берггольц)

Смерть дерева
Ранним утром, чуть зорька, Серега взял топор и пошел в рощу. На всем лежал холодный матовый покров еще падавшей, не освещенной солнцем росы. Восток незаметно яснел, отражая свой слабый свет на подернутом тонкими тучами своде неба. Ни одна травка внизу, ни один лист на верхней ветви дерева не шевелились. Только изредка слышавшиеся звуки крыльев в чаще дерева или шелеста по земле нарушали тишину леса. Вдруг странный, чуждый природе звук разнесся и замер на опушке леса. Но снова послышался звук и равномерно стал повторяться внизу, около ствола одного из неподвижных деревьев. Одна из макушек необычайно затрепетала, сочные листья ее зашептали что-то, и малиновка, сидевшая на одной из ветвей ее, со свистом перепорхнула два раза и, подергивая хвостиком, села на другое дерево.
Топор низом звучал глуше и глуше, сочные белые щепки летели на росистую траву, и легкий треск послышался из-за ударов. Дерево вздрогнуло всем телом, погнулось и быстро выпрямилось, испуганно колебаясь на своем корне. На мгновенье все затихло, но снова погнулось дерево, снова послышался треск в его стволе, и, ломая сучья и опустив ветви, оно рухнуло макушкой на сырую землю. Звуки топора и шагов затихли.
Первые лучи солнца, пробив сквозившую тучу, блеснули в небе и пробежали по земле и небу. Туман волнами стал переливаться в лощинах, роса, блестя, заиграла на зелени, прозрачные побелевшие тучки спеша разбегались по синевшему своду. Птицы завозились в чаще и, как потерянные, щебетали что-то счастливое, сочные листья радостно и спокойно шептались в вершинах…

(Л.Н. Толстой)

Летний дождь
Жара в накаленном в продолжение целого дня солнцем и полном народа большом вагоне третьего класса была такая удушливая, что Нехлюдов не пошел в вагон, а остался на тормозе. Но и тут дышать нечем было, и Нехлюдов вздохнул всей грудью только тогда, когда вагоны выкатились из-за домов и подул сквозной ветер.
Нехлюдов так задумался, что и не заметил, как погода переменилась: солнце скрылось за первым низким, разорванным облаком и с западного горизонта надвигалась сплошная светло-серая туча, уже вылившаяся там, где-то далеко, над полями и лесами, косым спорым дождем. От тучи тянуло влажным дождевым воздухом. Изредка тучу разрезали молнии, и с грохотом вагонов все чаще и чаще смешивался грохот грома. Туча становилась ближе и ближе, косые капли дождя, гонимые ветром, стали пятнать площадку тормоза и пальто Нехлюдова. Он перешел на другую сторону и, вдыхая влажную свежесть и хлебный запах давно ждавшей дождя земли, смотрел на мимо бегущие сады, леса, желтеющие поля ржи, зеленые еще полосы овса и черные борозды темно-зеленого цветущего картофеля. Все как будто покрылось лаком: зеленое становилось зеленее, желтое — желтее, черное — чернее.
«Еще, еще!» — говорил Нехлюдов, радуясь оживающим под благодатным дождем поля, сады, огороды.
Сильный дождь лил недолго. Туча частью вылилась, частью пронеслась, и на мокрую землю падали уже прямые, частые,мелкие капли. Солнце опять выглянуло, все заблестело, а на востоке загнулась над горизонтом невысокая, но яркая, с выступающим фиолетовым цветом, прерывающаяся только в одном конце радуга.

(Л.Н.Толстой)

Лед на реке
Свесившись через перила, вы глядите на реку, но какое разочарование! Вы ожидали треска и грохота, но ничего не слышите, кроме глухого, однозвучного шума, похожего на очень отдаленный гром. Вместо чудовищной ломки, столкновений и дружного натиска, вы видите безмятежно лежащие, неподвижные груды изломанного льда, наполняющего всю реку от берега до берега. Поверхность реки изрыта и взбудоражена, точно по ней прошелся великан-пахарь и тронул ее своим громадным плугом. Воды не видно ни капли, а только лед, лед и лед. Ледяные холмы стоят неподвижно, но у вас кружится голова, и кажется, что мост вместе с вами и с публикой куда то уходит. Тяжелый мост мчится вдоль реки вместе с берегами, рассекая своими быками груды льда. Вот одна большая льдина, упершись о бык, долго не пускает мост бежать по ней, но вдруг как живая начинает ползти по быку вверх, прямо к вашему лицу, словно хочет проститься с вами, но, не выдержав своей тяжести, ломается на два куска и бессильно падает. Вид у льдин грустный, унылый. Они как будто сознают, что их гонят из родных мест куда-то далеко, в страшную Волгу, где, насмотревшись ужасов, они умрут, обратятся в ничто.
Скоро холмы начинают редеть, и между льдинами показывается темная, стремительно бегущая вода. Теперь обман исчезает и вы начинаете видеть, что двигается не мост, а река. К вечеру река уже почти совсем чиста от льда, изредка попадаются на ней отставшие льдины, но их так мало, что они не мешают фонарям глядеться в воду, как в зеркало.

(А.П.Чехов)

Перед воздушным боем
Лунин был один из немногих людей на аэродроме, которых очень мало волновало то, что сто тридцать девять не круглое число. Происходило это, вероятно, от возраста. Он заметил, что чем моложе был человек, тем увлеченнее мечтал о том, чтобы к моменту вручения гвардейского знамени на счету полка числилось ровно сто сорок сбитых немецких самолетов. Сам же Лунин ничуть не сомневался, что сто сороковой немецкий самолет будет вскоре сбит, а произойдет ли это на день раньше вручения или на день позже, считал, не в пример многим,безразличным.
Однако, выйдя из теплой землянки и заметив, что январский мороз крепчает, а звезды становятся ярче, он понял, что завтра будет солнечный, ясный день, и летать придется с самою раннего утра, и будут, конечно, бои.
И, действительно, вылеты начались почти еще в потемках, когда едва-едва забрезжила заря. Посты наблюдения с разных концов наперебой сообщали о замеченных «мессершмиттах».
«Мессершмитты» небольшими группами и в одиночку держались хоть и неподалеку, но очень высоко. Они ходили над железной дорогой, над Ледовой трассой. Штурмовать не пытались, встреч с советскими истребителями явно избегали.
Восемь самолетов полка то и дело взлетали попарно, соблюдая очередь. Обходили вдоль и поперек весь свой район и возвращались на аэродром без единой стычки, хотя вражеские самолеты были постоянно видны где-нибудь на краю неба: они летали то по двое, то по трое, а то и по четыре. Иногда они появлялись вперемежку с «юнкерсами», но были явно начеку и немедленно исчезали, завидев поблизости советские самолеты. Было это, конечно, неспроста: немцы к чему-то готовились.

(По Н.К. Чуковскому)

Пробуждение жизни
Мартовская тишина лежала над притихшим в ожидании прихода весны миром. Только звезды, как бы рассыпанные при отходе зимы, остро лучились, готовые уступить место зеленым ранним восходам, коротким зорям, встречающим и провожающим одна другую. Вострецов поднял свой чемоданчик и пошел по невидимой, в твердых смерзшихся колеях дороге. Он шел, вдыхая запах полей, от которых четыре года войны был оторван. Как случилось в этой необыкновенной жизни, что стал он из механика летчиком, уже до самой души обожженным встречей со смертью, сбивавшим где-то на дьявольской высоте неприятельские самолеты, ощущавшим землю только как летное поле, забывшим все ее запахи?..
Нет, не поднимали целину на войне, не разворачивали се для всходов, а начиняли минами, укатывали под посадочные илощадки или перекапывали противотанковыми рвами и окопами. Впервые после войны земля была прежней, той, с которой были связаны детство и отрочество, мечты о будущем…
Он шел один, затерянный среди ночных полей, по-крестьянски ощущая эту раннюю пору, когда вот-вот должно начаться великое дело сева. Ночной ветерок посвистывал в придорожных кустах. Вскоре в черноте ночи он увидел далекие тусклые огоньки — это и было, вероятно, Надеждино. Он прошел еще с полкилометра и услышал вдруг далекий гул моторов. Что-то тяжело двигалось вдоль в конце черного ПОЛЯ, и огоньки почти над самой землей походили на окна землянок. Он свернул с дороги и пошел напрямик по колючему прошлогоднему жнивью. Теперь он понял, что в конце поля движутся тракторы. Мерно, изредка красновато озаряя из выхлопов землю, ползли они в разных его концах.

(В.Лидин)

О рыбной ловле
Старый русский писатель дедушка Аксаков был, как известно, опытным и страстным рыболовом. Он написал превосходную книгу о рыбной ловле. Называется она “Записки об ужении рыбы”. Книга эта хорошо известна не только тем, что прекрасно передает поэзию рыбной ловли, но еще и тем, что написана она чистым, как ключевая вода, языком.
Я назвал Аксакова дедушкой. До сих пор у нас было принято называть так баснописцев. Но Аксаков, наравне с Крыловым, имеет полное право на это ласковое имя за его добросердечие, спокойствие и проницательность.
Аксаков первый в русской литературе начал писать о рыбной ловле, об этом удивительном занятии, заставляющем человека узнать природу, полюбить ее и жить с ней одной жизнью.
Рыболову легче всего открывается красота природы, ее затаенная прелесть Можно смело сказать, что любой человек, если он проведет хотя бы один только день с удочками на реке или озере, если он надышится запахом трав и воды, услышит пересвист птиц и курлыканье журавлей, увидит в темной воде блеск крупной рыбы, если он, наконец, почувствует ее упругий бег на тончайшей леске, будет потом долго вспоминать этот день как один из самых спокойных и счастливых дней в своей жизни.
Все вокруг покажется ему необыкновенным: и шныряющие по воде оливковые жуки-плавунцы, и заросшие тиной коряги, и розовые острова водяной гречихи, и закатные облака, сверкающие в прозрачной воде своими золотыми краями, и первая звезда, что задрожит посреди озера, как осколок синего драгоценного камня, и тишина ночи, всегда немного загадочной, дышащей сыростью лесных чащ.

(К. Паустовский)

Первый зимний день
Однажды ночью я проснулся от странного ощущения. Я открыл глаза. Белый и ровный свет наполнял комнату. Я встал и подошел к окну: за стеклами все было снежно и безмолвно. Через окно я увидел, как большая серая птица села на ветку клена в саду. Ветка закачалась, с нее посыпался снег. Птица медленно поднялась и улетела, а снег все сыпался, как стеклянный дождь, падающий с елки. Потом все стихло. Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту.
А утром все хрустело вокруг: подмерзшие дороги, листья на крыльце, черные стебли крапивы, торчавшие из-под снега. Трудно было оставаться дома в первый зимний день. Мы ушли на лесные озера. С пасмурного высокого неба изредка падали одинокие снежинки. Мы осторожно дышали на них, и они превращались в чистые капли воды, потом мутнели, смерзались и скатывались на землю, как бисер.
Стаи снегирей сидели, нахохлившись, на засыпанных снегом рябинах. Мы сорвали несколько гроздей схваченной морозом красной рябины — это была последняя память о лете, об осени.
На маленьком озере, оно называлось Лариным прудом, всегда плавало много водорослей. Сейчас вода в озере была очень черная, прозрачная, все водоросли к зиме опустились на дно. У берегов наросла стеклянная полоска льда. Мы обламывали руками отдельные льдинки. Они хрустели и оставляли на пальцах смешанный запах снега и брусники.
Зима начала хозяйничать над землей, но мы знали, что под рыхлым снегом, если разгрести его руками, еще можно найти свежие лесные цветы, знали, что в печах всегда будет трещать огонь, что с нами остались зимовать синицы, и зима показалась нам такой же прекрасной, как лето.

По К.Паустовскому

Портрет матери
Я тотчас увидела этот портрет, зайдя в мастерскую художника.
Из сумрака госпитального коридора, скупо освещенного матовым шаром-лампой, выступала женщина в белом халате. Она смотрела прямо, будто всматривалась в вас. В этом раздумчиво-строгом взгляде, в твердой складке, в мужской решительности, с какой засунуты были в карманы халата ее руки, сквозили душевное напряжение и властная сила натуры. Тяжелые тени бессонниц, заострившие черты лица, коротко остриженные густые волосы… Но, словно вопреки всей внешней суровости этого облика, вопреки его отрешенности от всяких земных радостей, пробивалось в нем такое обаяние трогательной женственности, человечности… Из глубины прошлого всматривается в наши глаза эта женщина, одна из многих сумевшая взять на себя непосильную ношу и вынести ее, выстоять, победить.
Художник написал свою мать не такой, какой она была в последние годы перед кончиной, когда ездил он с ней поклониться родным ее местам в тверскую деревню Большое Рашино, — деревню, ставшую для него потом на целые годы местом счастливого творчества. Написал и не такой, какую запомнил в детстве: молодую, красивую, окруженную дружной семьей, в которой росло шестеро сыновей. Он написал се в годы, когда вслед за безвременной горькой утратой мужа выпала ей в войну разлука с детьми, когда легла на нее, главного врача госпиталя, ответственность за сотни раненых.
Вовсе не случайно о скромных людях, мало отличающихся от окружающих в буднях обычной жизни, узнаешь нечаянно такие поразительные подробности, когда касаешься их военного бытия, что диву даешься и задумываешься, на что способен человек, никак вроде бы не похожий на того романтического героя, которою привыкло создавать воображение.

(И.Преловская)

Соловьиное царство
Первая «встреча» с Левитаном произошла у меня в Третьяковской галерее. Но сильно запомнилась еще одна из многочисленных встреч с давно умершим художником. Этих встреч на самом деле не было, но часто возникало ощущение, что Левитан был только что здесь, что, конечно, только он мог показать нам те великолепные уголки страны, что сияют в бледной синеве неба, молчат вместе с безветренными водами рек и озер.
Эта встреча случилась в лесистой и пустынной стороне невдалеке от Москвы. Места были глухие, почти бездорожные. Мне пришлось ехать в телеге и переправляться через лесные реки на паромах.
Кончалась весна. Воздух был пропитан холодноватым запахом мокрых доцветающих трав.
Я уснул в телеге. Проснулся я оттого, что телега, заскрипев, остановилась на песчаном спуске к реке и возница лениво закричал: «Эй, Семен, давай перевоз!» «Ладно, ладно!» — ответил из тумана хриплый голос. За рекой, в черных ночных вершинах деревьев, начинало светать.
Слабый и чистый свет зари появился в небе. Низко, над самым краем земли, висел прозрачный слабый месяц.
Вокруг было очень тихо. Очевидно, перевозчик еще не надумал перевозить нас.
Внезапно в зарослях что-то осторожно звякнуло, будто кто задел колокольчик. И тотчас высокая трель ударила по черной воде и рассыпалась среди зарослей и кувшинок.
Соловей замолчал, прислушался, потом пустил по реке странные и смешные звуки, будто полоскал себе горло ночной росой. «Сейчас самое начало будет», — сказал возница.
И, действительно, через минуту по всем берегам ударили, как по команде, соловьи.
И утро, казалось, начало от этого разгораться быстрее.
И я снова, сам не понимая почему, подумал: «Левитановская заря».

(К.Паустовский)

Закалка
Природа учит нас понимать прекрасное. Любовь к родной стране невозможна без любви к ее природе. Поэтому все, в том числе и рыбная ловля, что приближает нас к природе и роднит с ней, патриотично в самом широком смысле этого слова.
Достаточно пробыть на берегу реки одни сутки, чтобы увидеть множество замечательных вещей. Их никогда не увидит горожанин.
Но прежде всего нужно разрушить один очень распространенный и глупый предрассудок о том, что рыбная ловля — это «сидячее» занятие и рыболовы — самые неподвижные люди в мире. На самом деле все обстоит совершенно иначе.
Судите сами. От деревни, где я живу, до Музги не меньше десяти километров. Значит, мне нужно пройти эти десять километров, потом обойти берега Музги, тянувшиеся на двадцать-двадцать пять киломегров, разбить палатку, собрать хворост для костра, надуть резиновую лодку, проплыть по этой реке не меньше пяти-шести километров, потом возвратиться с Музги в деревню.
Как-то мы, рыболовы, подсчитали, что каждый месяц, проведенный на ловле, мы проходили не меньше шестисот километров. Недаром писатель Гайдар, большой рыболов, любил говорить, что «на рыбной ловле как на фронте».
Рыбная ловля дает великолепную закалку. Только первые дни даются с трудом. Потом привыкаешь к жаре и к холоду, к дождям, к тому, что промокаешь насквозь и высыхаешь на ветру, к тому, что постелью для тебя бывает трава, а пологом — звездное небо.
Когда приходит эта привычка, когда наступает то состояние, когда человеку ничто в природе не страшно, тогда только природа раскрывается перед его глазами во всем своем разнообразии и могуществе.

(По К. Паустовскому)

Лесными тропами
Солнце заходило. Его закат был яркий и ясный, но спокойный, и ветер спадал — почти верный признак того, что завтра утром погода будет сухая и безветренная. Самая благоприятная для глухариных токов. А кроме того, какие-то птички, казавшиеся совсем малюсенькими, шныряли с необыкновенной быстротой в высоте смуглевшего неба — тоже одна из примет тихого утра.
Было уже трудно видеть лесную дорожку, но я доверился инстинктивной памяти ног, которая так остра и послушна в тишине и в полутьме.
Так дошел я до узенькой, всего в сажень шириною, но необычно быстрой речонки, называвшейся Пра. Ее звонкий лепет доносился до меня еще издалека. Через нее с незапамятных времен был мужиками перекинут первобытный неуклюжий мост из больших древесных сучьев, перевязанных березовыми лыками. Странно: никогда мне не удавалось благополучно перебраться через эту проказливую речонку. Так и нынче: как ни старался я держать равновесие, а пришлось все-таки угодить мимо и зачерпнуть холодной воды в большие, выше колена, кожаные сапоги. Пришлось на другом бережку сесть, разуться и вытрясти воду из тяжелой обуви. На ходу ноги опять согрелись, приятно и ладно обтянутые упругой кожей.
Дальше путь пошел легкий. Я уже по опыту знал, что мне теперь, петляя между мощными стволами и густым цепким кустарником, надо неуклонно держаться востока. Тут мне помогали и лиловое с золотом догорание запада, и мой полуигрушечный компас, мгновенно озаряемый светом папиросы.

(По А. Куприну)

Двое на вокзале
Он ждал ее на вокзале. Она опаздывала, как всегда, и он когда-то сердился, но теперь привык, потому что, если припомнить, это, пожалуй, была единственная ее слабость. Прислонив лыжи к стене, он слегка потопывал, чтобы не замерзли ноги, смотрел в ту сторону, откуда она должна была появиться.
Когда она наконец пришла и он увидел близко ее лицо и фигуру, он сказал: «Ну вот и ты». Он взял ее лыжи, и они медленно пошли. Доставая мелочь на поезд, глянул на нее сзади, на ее ноги и вдруг подумал, как она красива, и как хорошо одета, и что опаздывает она потому, наверное, что хочет быть всегда красивой, и эти ее прядки волос, будто случайные, может быть, вовсе не случайны, и какая она трогательная, озабоченная!
«Солнце! Какая зима, а?» — сказала она, пока он брал билеты.
В вагоне электрички было тесно от рюкзаков и лыж и шумно все кричали, звали друг друга, с шумом занимали места, стучали лыжами. Минут через двадцать он вышел покурить на площадку. Он курил, смотрел сквозь стеклянную дверь внутрь вагона и видел, чте и здесь, среди молодых и красивых, она была лучше всех.
Он думал, как странно устроен человек. Что вот он юрист и уж тридцать лет, а ничего особенного не совершил, ничего не изобрел, не стал ни поэтом, ни чемпионом, как мечтал в юности»
Они сошли чуть ли не последними на далекой станции. Им надо было пройти километров двадцать до его дачи, покататься и возвратиться домой по другой железной дороге.

(Ю. Казаков)

Леса в Мещере
Леса в Мещере глухие. Нет большего отдыха и наслаждения, чем идти весь день по этим лесам, по незнакомым дорогам к какому-нибудь дальнему озеру.
Путь в лесах — это километры тишины, безветрия. Это грибная прель, осторожное перепархивание птиц. Это липкие маслята, облепленные хвоей, жесткая трава, холодные белые грибы, земляника, лиловые колокольчики на полянах, дрожь осиновых листьев, торжественный свет и, наконец, лесные сумерки, когда из мхов тянет сыростью и в траве горят светляки.
Закат тяжело пылает на кронах деревьев, золотит их старинной позолотой. Внизу, у подножия сосен, уже темно и глухо. Бесшумно летают и как будто заглядывают в лицо летучие мыши. Какой-то непонятный звон слышен в лесах — звучание вечера, догоревшего дня.
А вечером блеснет наконец озеро, как черное, косо поставленное зеркало. Ночь уже стоит над ним и смотрит в его темную воду — ночь, полная звезд. На западе еще тлеет заря, в зарослях волчьих ягод кричит выпь, и на мшарах бормочут и возятся журавли, обеспокоенные дымом костра.
Всю ночь дым костра то разгорается, то гаснет. Листва берез висит не шелохнувшись, роса стекает по белым стволам. И слышно, как где-то очень далеко, кажется, за краем земли, хрипло кричит старый петух в избе лесника.
В необыкновенной, никогда не слыханной тишине зарождается рассвет. Небо на востоке зеленеет. Голубым хрусталем загорается на заре Венера. Это лучшее время суток. Еще все спит. Спит вода, спят кувшинки, спят, уткнувшись носами в коряги, рыбы, спят птицы, и только совы летают около костра медленно и бесшумно, как комья белого пуха.

(К. Паустовский)

Трофим
Просторный, заросший курчавой муравою двор правления был пустынен. Только возле конюшни соседские куры лениво копались в навозе, да под навесом сарая в глубокой старческой задумчивости неподвижно стоял козел, прозванный почему-то Трофимом. Увидев Давыдова, козел оживился, задорно тряхнул бородой и, потоптавшись на месте, скорой рысью устремился наперерез. На .полпути он склонил голову, воинственно поднял куцую метелку хвоста, перешел на галоп. Намерения его были так откровенны, что Давыдов, улыбаясь, остановился, приготовился встретить атаку бородатого драчуна.
Давыдов, изловчившись, схватил козла за рубчатый кривой рог. «Ну, теперь пойдем в правление на расправу!» Трофим изъявил полное смирение. Подчиняясь Давыдову, покорно засеменил с ним рядом, изредка потряхивая головой, вежливо пытаясь высвободить рог. Но на первой ступеньке крыльца он вдруг решительно уперся, затормозив всеми ногами.
Когда Давыдов остановился, Трофим доверчиво потянулся к нему, обнюхивая карман, потешно шевеля серыми губами.
Давыдов стыдил его, укоризненно покачивая головой, стараясь придать голосу наибольшую выразительность:
«Эх, Трофим, Трофим! Ведь ты уже старик, колхозный пенсионер, можно сказать, а глупости не бросаешь, кидаешься на всех в драку, а если не выйдет, начинаешь клянчить хлеба. Нехорошо так, даже стыдно, факт! Ну, что ты там унюхал?»
Под кисетом и спичками Давыдов нащупал завалявшуюся в кармане черствую краюшку хлеба, тщательно счистил с нее присохшие крупинки табака и для чего-то понюхал сам, прежде чем протянуть на ладони скромное угощение. Козел, заискивающе и просительно склонив голову, смотрел на Давыдова старыми глазами и, презрительно фыркнув, с достоинством сошел с крыльца.

(М. Шолохов)

Память о Чайковском
Скромным обаянием наполнены все места, связанные с нашими великими художниками: и пушкинское село Михайловское, я лермонтовские Тарханы, и Ясная Поляна, где в густой сырости липовых зарослей цветут одинокие ландыши, и дом Чайковского в Клину.
В этих памятных местах с особой ясностью понимаешь, что время теряет иногда свою разрушительную силу, что нет забвения для блестящих и мужественных мыслей, оставленных нам в наследство нашими великими предшественниками.
И тогда в шум осенних лесов и на берега реки Сестры, где жил и работал Чайковский, органически входит звучание симфоний и раскрывает перед нами во всей силе и прелести неброскую, но поразительную красоту нашей русской земли: ее зарослей, рек, деревень, омутов, луговых туманов, осеннего1 ломкого хруста листвы, костров, заброшенных дорог и ночных звездных огней в безоглядных водах.
Чайковский любил эту русскую землю с застенчивой, молчаливой, но неистовой силой. Оставаясь наедине с лесами, наедине с бледным небом, он мог доходить до слез.
То была любовь поистине всеобъемлющая: от любви к каждой сухой сосновой шишке с застрявшей в ней желтой травинкой до любви даже к лесной грязи, осыпающейся с колес неторопливой телеги.
Но самой большой любовью Чайковского были леса: и величавые корабельные сосновые боры, и осиновые разговорчивые рощи, и березовые перелески, зажженные по взгорьям тихим осенним днем, как сотни белых свечей.
Чайковский называл леса лучшей творческой лабораторией для человека.
Места, отмеченные памятью Чайковского, мы оберегаем и храним. Это не только глубочайшее преклонение перед музыкой гениального композитора, но и дело нашего национального достоинства, нашего патриотизма.

(К.Паустовский)

Гроза
Солнце склонялось к западу и косыми жаркими лучами невыносимо жгло мне шею и щеку, невозможно было дотронуться до раскаленных краев брички. Впереди нас, на одинаковом расстоянии, мерно покачивался высокий запыленный кузов карсты, из-за которое виднелся изредка кнут, которым помахивал кучер. Все мое внимание было обращено на верстовые столбы, которые я замечал издалека, и на облака, прежде рассыпанные по небосклону, которые, приняв зловещие черные тени, теперь собирались в одну большую, мрачную тучу. Гроза наводила на меня невыразимо тяжелое чувство тоски и страха.
До ближайшей деревни оставалось еще верст десять, а большая, темно-лиловая туча, взявшаяся неизвестно откуда, без малейшего ветра быстро продвигалась к нам. Лошади настораживают уши, раздувают ноздри, как будто принюхиваясь к свежему воздуху, которым пахнет от приближающейся тучи. Мне становится жутко, и я чувствую, как кровь быстрее обращается в моих жилах. Вся окрестность вдруг изменяется и принимает мрачный характер. Ослепительная молния заставляет лошадей остановиться и без малейшего промежутка сопровождается таким оглушительным треском грома, что, кажется, весь свод небес рушится над нами. На кожаный верх брички тяжело упала крупная капля дождя… другая, третья, четвертая, и вдруг как будто кто-то забарабанил над нами, и вся окрестность огласилась равномерным шумом падающего дождя. Ветер усиливается — гривы и хвосты лошадей принимают одно направление и отчаянно развеваются от порывов неистового ветра.
Косой дождь, гонимый сильным ветром, льет как из ведра.
Но вот дождь становится мельче; туча начинает разделяться на волнистые облака, светлеть, в том месте, в котором должно быть солнце, виднеется клочок ясной лазури.

Контрольные диктанты по русскому языку 11 класс 3 четверть

Охота с ястребом
Старик Айтей не смог уснуть, думал о сыне.
Однажды они с Абдрахманом поехали охотиться с ястребом. Мальчик был уже заправским охотником. С трещоткой мальчик поскакал вперёд, а Айтей ждал на вершине холма верхом на крупной гнедой лошади.
Маленький Абдрахман знал, что если неправильно вспугнуть птицу, то можно испортить всю охоту.
Как только стая гусей обогнула озеро и приблизилась к возвышенности, где стоял Айтей, охотник подбросил вверх своего ястреба. Птица, со свистом рассекая воздух острыми крыльями, понеслась над самой землёй.
Гуси почуяли опасность. Двое из них продолжали лететь вперёд, трое шарахнулись куда-то в сторону, остальные ринулись вниз.
Ястреб взвился в поднебесье, точно стрела, выпущенная из лука.
Охотник видел, как скрестились в небе гусь и ястреб. Вот уже оба камнем падают вниз. Мальчика захватило зрелище. Не помня себя, он погнал своего коня туда, где падала птица. Айтей едва поспевал за сыном.

Грамматические задания.

1. Выполните синтаксический разбор предложения:

I вариант: Охотник видел, как скрестились в небе гусь и ястреб.
II Вариант: Не помня себя, он погнал своего коня туда, где падала птица.

2. Преобразуйте предложение: Птица со свистом рассекая… в сложное предложение, определите его тип и постройте схему.

3. На тему текста составьте предложение с прямой речью, соответствующе схеме:

I вариант: «П,» - а.
II вариант: А: «П».

Диктант
Вдохновение - это строгое рабочее состояние человека. Душевный подъём не выражается в театральной позе и приподнятости. Так же как и пресловутые «муки творчества».
Чайковский утверждал, что вдохновение - это состояние, когда человек работает во всю силу, как вол, а вовсе не кокетливо помахивает рукой.
Каждый человек хотя бы и несколько раз за свою жизнь, но пережил состояние вдохновения - душевного подъёма, свежести, живого восприятия действительности, полноты мысли и сознания своей творческой силы.
Да, вдохновение - это строгое рабочее состояние, но у него есть своя поэтическая окраска, свой, я бы сказал, поэтический подтекст.
Вдохновение входит в нас, как сияющее летнее утро, только что сбросившее туманы тихой ночи, забрызганное росой, с зарослями влажной листвы. Оно осторожно дышит нам в лицо своей целебной прохладой.
Вдохновение - как первая любовь, когда сердце громко стучит в предчувствии удивительных встреч, невообразимо прекрасных глаз, улыбок, недомолвок.
Тогда наш внутренний мир настроен тонко и верно, как некий волшебный инструмент, и отзывается на всё, даже самые скрытые, самые незаметные звуки жизни.
Толстой сказал о вдохновении, пожалуй, проще всех: «Вдохновение состоит в том, что вдруг открывается то, что можно сделать чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения». Но как бы ни определяли вдохновение, мы знаем, что оно плодотворно и не должно исчезнуть бесследно, не одарив собою людей.

(По К. Паустовскому)

Грамматические задания

1. Озаглавить текст диктанта.

2. Найти предложение с прямой речью, вычертить к нему схему. Заменить прямую речь косвенной и записать это предложение.

3. Сделать фонетический разбор слова:

Подъём - 1-й вариант
состояние - 2-й вариант

4. Выписать из текста по два словосочетания на все виды подчинительной связи и разобрать их:

1 – 4 абзац - 1-й вариант
остальной текст - 2-й вариант

5. Сделать синтаксический разбор предложения:

Чайковский утверждал, что вдохновение - это состояние, когда человек работает во всю силу, как вол, а вовсе не кокетливо помахивает рукой. - 1-й вариант
Вдохновение - как первая любовь, когда сердце громко стучит в предчувствии удивительных встреч, невообразимо прекрасных глаз, улыбок, недомолвок. - 2-й вариант

К реке
Светлою лентой вьётся Яик среди пойменных лугов, изрезанных бесчисленными притоками и рукавами, серебряной дорогой уходит в пойменные леса.
Тихий летний вечер. Багровея, катится к горизонту большое солнце.
Путь до реки не близкий - около двух вёрст. И в это время, когда солнце катится к закату, а лощины заволакиваются лиловой дымкой, женщины обычно не ходят в одиночку по воду.
Сверкающая река встретила мягкой прохладой. С её просторов дул свежий ветер. Вдаль уходило окаймлённое бархатной зеленью берегов дрожащее живое серебро воды.
Весной, во время паводка, Яик выходил из берегов, мутные воды захватывали огромные пространства, плескались над залитыми лугами, в затопленных лесах гуляла рыба. А сейчас, в разгаре лета, река была светла и нетороплива, величаво несла она свои воды к далёкому морю.
Вечерний воздух зазвенел от лягушиных трелей. В осоке пересохших ручейков, в зеленовато-синей слизи стоячей воды затаились пучеглазые певцы и оглашали хрупкую тишину бесконечными руладами.
Вот в омуте лениво плеснулась огромная рыба, где-то гулко закричал удод, словно будил сонную лень реки, донёсся далёкий крик кулика.
Все эти звуки слились в пёструю симфонию.

(По Х. Есенжанову)

Грамматические задания

1. Сделать фонетический разбор слова:

Вьётся - 1-й вариант
багровея - 2-й вариант

2. Разобрать слова по составу:

Пойменных, изрезанных, заволакиваются - 1-й вариант
сверкающая, бесчисленными, захватывали - 2-й вариант

3.Выписать из текста по одному словосочетанию на все виды подчинительной связи и разобрать их:

1 – 4 абзацы - 1-й вариант
остальной текст - 2-й вариант

4.Сделать синтаксический разбор предложения:

И в это время, когда солнце катится к закату, а лощины заволакиваются лиловой дымкой, женщины обычно не ходят в одиночку по воду. - 1-й вариант
Вот в омуте лениво плеснулась огромная рыба, где-то гулко закричал удод, словно будил сонную лень реки, донёсся далёкий крик кулика. - 2-й вариант

Весна
Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углём и нефтью, как ни обрезывали деревья и не выгоняли всех животных и птиц, - весна была весною и в городе.
Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребали её, не только на газонах и бульварах, но и между плитами камней, и берёзы, тополи, черёмуха распускали свои клейкие и пахучие листья, липы надували лопавшиеся почки; галки, воробьи и голуби по-весеннему радостно готовили уже гнёзда, и мухи жужжали у стен, пригретые солнцем. Веселы были и растения, и птицы, и насекомые, и дети. Но люди - большие, взрослые люди - не переставали обманывать и мучить себя и друг друга. Люди считали, что священно и важно не это весеннее утро, не эта красота мира божия, данная для блага всех существ, а священно и важно то, что они сами выдумали, чтобы властвовать друг над другом.

(По Л.Н. Толстому)

Грамматические задания

1. Выполнить фонетический разбор слова:

Нефтью - 1-й вариант
деревья - 2-й вариант

2. Подобрать однокоренные слова и формы одного и того же слова:

Трава - 1-й вариант
листья - 2-й вариант

3. Выписать словосочетания на все виды подчинительной связи и разобрать их:

Из 1-го абзаца - 1-й вариант
из 2-го абзаца - 2-й вариант

4. Сделать синтаксический разбор предложения:

Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребали её, не только на газонах и бульварах, но и между плитами камней, и берёзы, тополи, черёмуха распускали свои клейкие и пахучие листья, липы надували лопавшиеся почки; галки, воробьи и голуби по-весеннему радостно готовили уже гнёзда, и мухи жужжали у стен, пригретые солнцем.

В Санкт-Петербурге
Стояла глубокая осень. По небу плыли низкие набухшие тучи, изредка моросил мелкий дождик. Из гавани доносились одиночные орудийные выстрелы: жители города оповещались о грозившем наводнении. Но никто не обращал внимания на сеющий дождик, который покрывал одежду прохожих серебристой пылью. Никого не интересовали орудийные выстрелы. По широкому Невскому проспекту лился оживлённый людской поток, то и дело проносились блестящие кареты. Нередко впереди позолоченной кареты бежали скороходы, предупреждая народ: «Пади! Пади!»
Сквозь разорвавшиеся тучи неожиданно блеснул узкий солнечный луч и засверкал на адмиралтейской игле. И это минутное золотое сияние по-иному представило город. Среди оголенных рощ и туманной сырости он вставал прекрасным и неповторимым видением. Окрашенные в разнообразные колера красок стены домов, омытые дождиком, радовали глаз своей свежестью. Строгие, гармоничные линии зданий - творения великих зодчих - вставали во всём величии и красоте. Полуциркульные арки над каналами, одетыми в гранит, стройные колоннады, чугунные садовые решётки подле особняков - всё казалось чудом, от которого нельзя было оторвать восторженных глаз..
Луч солнца угас, и снова всё ушло и укрылось в серый сумрак промозглого осеннего дня.

(По Е. Фёдорову)

Грамматические задания

1. Сделать фонетический разбор слова:

Сеющий - 1-й вариант
сияние - 2-й вариант

2. Разобрать слова по составу:

Серебристой, позолоченной, оголённых - 1-й вариант
туманной, окрашенные, омытые - 2-й вариант

3. Сделать морфологический разбор слова:

Набухшие - 1-й вариант
грозившем - 2-й вариант

4. Выписать по два словосочетания и сделать их разбор:

Из 1-го абзаца -1-й вариант
из остального текста - 2-й вариант

5. Сделать синтаксический разбор предложения:

Но никто не обращал внимания на сеющий дождик, который покрывал одежду прохожих серебристой пылью. 1- вариант
Луч солнца угас, и снова всё ушло и укрылось в серый сумрак промозглого осеннего дня. - 2-й вариант

Нападение
С четырёх сторон налетели монголы на маленький род Берш. Падали кипчаки, потому что с четырёх сторон летели к ним лёгкие стрелы с жёсткими чёрными перьями. Быстро связали монголы живых мужчин. Молодых женщин они тоже связали и положили в толстые шерстяные мешки на сёдлах. Длинногривых кипчакских лошадей монголы согнали в один табун. Только больных и стариков не взяли они. И маленьких детей не взяли, которых нужно долго кормить, чтобы продать.
И старика со шрамом у левого глаза не взяли монголы. Старик пришёл откуда-то и сел у огня крайней семьи. Ему дали поесть и не спрашивали ничего, потому что он молчал. И старик не поднял руки, чтобы закрыть лицо, когда ударил его камчой молодой красноглазый монгол, потный от крови.
Он стоял и смотрел, как убивали монголы, как вязали они мужчин и валили на песок женщин. И молчал старик.
И когда умчались монголы, ничего не осталось у кипчаков. Совсем мало их было, старых и больных. Они засыпали красным песком мёртвых, и заплакали они, и подняли руки к белому солнцу.
А когда стала краснеть от вечернего солнца белая трава, старик собрал оставшихся. И они пошли за ним, ничего не спрашивая.

(По М. Симашко)

Грамматические задания

1.Сделать фонетический разбор слова:

(не) спрашивая - 1-й вариант
перьями - 2-й вариант

2. Сгруппировать орфограммы и подобрать к ним примеры из текста диктанта.

3. Составить предложение на тему текста с прямой речью, затем его переконструировать в предложение с косвенной речью, записать эти предложения и составит к ним схемы.

4. Сделать синтаксический разбор предложения:

1-й вариант: И старик не поднял руки, чтобы закрыть лицо, когда ударил его камчой молодой красноглазый монгол, потный от крови.
2-й вариант: Он стоял и смотрел, как убивали монголы, как вязали они мужчин и валили на песок женщин

Итоговые диктанты по русскому языку 11 класс 3 четверть

Ветер и сосны
Жгучий ветер, посылаемый жаркой пыльной степью, с рёвом вгрызался в сосновый лес. Стуча колючими песчинками по хвойным лапам и стволам, он выл от напряжения, но скоро выдыхался, натыкаясь кругом на молчаливое сопротивление деревьев.*
Ветер привык к своей силе и с удовольствием носился по степи, заметая её песком и высохшей травою, дабы лишний раз убедиться, что на тысячи километров вокруг всё ему подвластно.** А степь, сухая, плоская от природы, и потому полагающая за правило, что всё на свете должно быть сухим и плоским, любила ветер, который мог всё возвысившееся и выросшее над нею смести и сровнять с поверхностью.
Вот только лес не давался силе ветра. Деревья, взявшись за руки и тесно прижавшись плечами друг к другу, продолжали расти. Когда ветер был особенно неистов, они глухо роптали кронами, взмахивали тёмно-зелёными лапами и раскачивались из стороны в сторону всем телом. Ветер хотел так раскачать их стволы, чтобы корни не удержались за землю и деревья полетели вверх тормашками.
«Ну что за блажь - эти нелепые зелёные дылды!» - злобно выл ветер. И трудился без устали. Но странно: чем сильнее он задувал, тем меньше добивался толку.

(По В. Михайлову)

Грамматические задания

1. Сделать фонетический разбор слова:

Степью - 1-й вариант
(от) напряжения - 2-й вариант

2. Найти в тексте диктанта предложение с прямой речью, выписать его, составить к нему схему.

3. Графически объяснить знаки препинания в выделенном предложении:

* - 1-й вариант
** - 2-й вариант

4. Сделать синтаксический разбор предложения:

Когда ветер был особенно неистов, они глухо роптали кронами, взмахивали тёмно-зелёными лапами и раскачивались из стороны в сторону всем телом. - 1-й вариант
Ветер хотел так раскачать их стволы, чтобы корни не удержались за землю и деревья полетели вверх тормашками. - 2-й вариант

Мартовским вечером
Прошлого года, двадцать второго марта, вечером, ходил я по городу и искал себе квартиру. В целый день я ничего не мог найти порядочного. Во-первых, хотелось квартиру особенную, не от жильцов, а во-вторых, хоть одну комнату, но непременно большую. Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно. Я же, когда обдумывал свои будущие повести, всегда любил ходить взад и вперёд по комнате.
С утра я чувствовал себя нездоровым, а к закату солнца мне стало даже и очень нехорошо: начиналось что-то вроде лихорадки. К тому же я целый день был на ногах и устал. К вечеру, перед самыми сумерками, проходил я по Вознесенскому проспекту. Я люблю мартовское солнце в Петербурге, особенно закат, разумеется, в ясный, морозный вечер. Вся улица вдруг блеснёт, облитая ярким светом. Все дома как будто вдруг засверкают. Серые, жёлтые и грязно-зелёные цвета их потеряют на миг всю свою угрюмость; как будто на душе прояснеет, как будто вздрогнешь или кто-то подтолкнёт тебя локтем. Новый взгляд, новые мысли. Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека! Но солнечный луч потух; мороз начинает пощипывать за нос; сумерки густели; газ блеснул из магазинов и лавок.

(По Ф. М. Достоевскому)

Грамматические задания

1. Сгруппировать орфограммы и подобрать к ним примеры из текста диктанта.

2. Сделать морфологический разбор:

(ходил) вечером - 1-й вариант
себе - 2-й вариант

3. Объяснить графически постановку знаков препинания в выделенном предложении.

4. Выписать из текста по одному словосочетанию на все виды подчинительной связи и разобрать их:

Из 1-го абзаца - 1-й вариант
из 2-го абзаца - 2-й вариант

5. Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно. - 1-й вариант

Я же, когда обдумывал свои будущие повести, всегда любил ходить взад и вперёд по комнате. - 2-й вариант
С утра я чувствовал себя нездоровым, а к закату солнца мне стало даже и очень нехорошо: начиналось что-то вроде лихорадки.

***
Жара заставила нас, наконец, войти в рощу. Я бросился под высокий куст орешника, под которым молодой, стройный клён красиво раскинул свои лёгкие ветки. Касьян присел на толстый конец срубленной берёзы. Я глядел на него. Листья слабо колебались в вышине, и их жидко-зеленоватые тени скользили взад и вперёд по его тщедушному телу, кое-как закутанному в армяк, по его маленькому лицу. Он не поднимает головы. Наскучив его безмолвием, я лёг на спину и начал любоваться мирной игрой перепутанных листьев на далёком светлом небе. Удивительно приятное занятие - лежать на спине и глядеть вверх! Вам кажется, что вы смотрите в бездонное море, что оно широко расстилается под вами, что деревья не поднимаются от земли, но, словно корни огромных растений, спускаются отвесно в те стеклянно ясные волны, листья на деревьях то сквозят изумрудами, то сгущаются в золотистую, почти чёрную зелень.
Волшебными облаками тихо наплывают и тихо проходят круглые облака - и вот вдруг всё море, этот лучезарный воздух, эти ветки и листья, облитые солнцем, - всё заструится, задрожит беглым блеском, и поднимется лепетание, похожее на мелкий песок внезапно набежавшей зыби. Вы глядите: та глубокая, чистая лазурь возбуждает на устах ваших улыбку, невинную, как она сама, как облака по небу, и как будто вместе с ними, медлительной вереницей, проходят по душе счастливые воспоминания, и всё вам кажется, что взор ваш уходит дальше и дальше, тянет вас самих за собой в ту спокойную сияющую бездну, и невозможно оторваться от этой вышины, от этой глубины.

(По И.С. Тургеневу)

Грамматические задания

1. Сделать фонетический анализ слова:

Приятное - 1-й вариант
спускаются - 2-й вариант

2. Разобрать слова по составу:

Срубленной, бросился, набежавшей - 1-й вариант
Расстилается, срубленной, поднимаются - 2-й вариант

3. Составить предложение по схеме на тему текста диктанта:

«П, - а, - п». - 1-й вариант
«П. – а. –А?» - 2-й вариант

4. Сделать синтаксический разбор предложения:

Я бросился под высокий куст орешника, под которым молодой, стройный клён красиво раскинул свои лёгкие ветки. - 1-й вариант
Листья слабо колебались в вышине, и их жидко-зеленоватые тени скользили взад и вперёд по его тщедушному телу, кое-как закутанному в армяк, по его маленькому лицу. - 2-й вариант

На Чёрном озере
Однажды мы ночевали на Чёрном озере, в высоких зарослях, около большой кучи старого хвороста.
Мы взяли с собой резиновую надувную лодку и на рассвете выехали на ней за край прибрежных кувшинок – ловить рыбу. На дне озера толстым слоем лежали истлевшие листья, и в воде плавали коряги.
Внезапно у самого борта лодки вынырнула громадная горбатая спина чёрной рыбы с острым, как кухонный нож, спинным плавником. Рыба нырнула и прошла под резиновой лодкой. Лодка закачалась. Рыба вынырнула снова. Должно быть, это была гигантская щука. Она могла задеть резиновую лодку пером и распороть её, как бритвой.
Я ударил веслом по воде. Рыба в ответ со страшной силой хлестнула хвостом и снова прошла под самой лодкой. Мы бросили удить и начали грести к берегу, к своему биваку. Рыба всё время шла рядом с лодкой.
Мы въехали в прибрежные заросли кувшинок и готовились пристать, но в это время с берега раздалось визгливое тявканье и дрожащий, хватающий за сердце вой. Там, где мы спускали лодку, на берегу, на примятой траве стояла, поджав хвост, волчица с тремя волчатами и выла, подняв морду к небу. Она выла долго и скучно; волчата визжали и прятались за мать. Чёрная рыба снова прошла у самого борта и зацепила пером за весло.
Я бросил в волчицу тяжёлым свинцовым грузилом. Она отскочила и рысцой побежала от берега. И мы увидели, как она пролезла вместе с волчатами в круглую нору в куче хвороста невдалеке от нашей палатки.
Мы высадились, подняли шум, выгнали волчицу из хвороста и перенесли бивак на другое место

(К.Паустовский.)

Грамматические задания.

1.Фонетический разбор слова:

Гигантская – 1-й вариант
Тявканье – 2-й вариант

2. Разобрать слова по составу:

Прибрежные, готовились – 1-вариант
Хватающий, отскочила – 2-й вариант

3. Из своего предложения выписать по одному словосочетанию на все виды подчинительной связи:

4. Синтаксический разбор предложения:

Мы въехали в прибрежные заросли кувшинок и готовились пристать, но в это время с берега раздалось визгливое тявканье и дрожащий, хватающий за сердце вой. - 1-й вариант
Там, где мы спускали лодку, на берегу, на примятой траве стояла, поджав хвост, волчица с тремя волчатами и выла, подняв морду к небу. – 2-й вариант

5. Выписать СПП и составить к нему схему. – 1-вариант
Выписать ССП и составит к нему схему. – 2-й вариант.

Словарные диктанты по русскому языку 11 класс 3 четверть

Аплодировать, аккуратный, аллегория, апелляция, алюминий, баллотироваться, вестибюль, вице-президент, вечнозелёные растения, вполоборота, впоследствии, дезинфекция, дезинформация, адъютант, подытожить, взимать, предыдущий, фельдъегерь, конъюнктура , конъюнктивит, несдобровать, прабабушка, прародители, праславянский, розыскной, чересчур, досконально, недосягаемый, вермишель, озариться, инъекция, изъян, исподтишка, канонада, карикатура, как будто, констатировать, компрометировать, макароны, межинститутский, ностальгия, палисадник, пластилин, претендент, привилегия, презентабельный, портьера, пантеон, плагиат, пьеса, пессимизм, примитивный, приноровиться, неприступная (крепость), , пьедестал, резонанс, сэкономить, сверстник, сызмала, труженик, тотчас,, фельетон, час от часу, регламент, наслаждение, эксперимент, опираясь, росток, мокасины, вымокнуть, дилетант, вестибюль, осквернить,предполагать, ровесник, равнина, взбудоражить, отраслевой, хаотичный, расторжение, в течение дня.

Термины: